Глава 27. Выбор

К счастью, Нарцисса перенастроила для нас параметры аппарирования. Не знаю, как Родольфус тащил бы Басти до ворот мэнора. Воспользоваться Мобиликорпусом на узкой тропе, вдоль которой то тут, то там свисали колючие ветки, было довольно проблематично.

В этот раз Родольфус наплевал на приличия и аппарировал сразу в гостиную. Нарцисса вышла на шум, увидела безжизненное тело Рабастана и прижала ладонь ко рту.

— Он… он… — с трудом выдавила она, не решаясь поизнести «мёртв».

— Ранен,  — укладывая брата на диван, успокоил её Родольфус. — Нарцисса, пожалуйста, свяжись с Фасмером и вызови его сюда. Срочно.

— Я не знаю, где вы были и что делали,  — тон Нарциссы с испуганного сменился на отстранённо-ледяной,  — но завтра это станет известно всем. Ты думаешь, авроры не догадаются, к кому и зачем среди ночи приходил целитель?

Родольфус изумлённо вскинул голову, потом медленно встал.

— Нарцисса, Басти ранен. Ему  нужна помощь. Поэтому сейчас ты под любым предлогом вызовешь Фасмера. Мигрень, отравление, бессонница — мне всё равно. Через пять минут он должен быть здесь,  — ровным тоном произнёс он, глядя Нарциссе в глаза.

Сестра попятилась, и было от чего.

Таким я Родольфуса ещё не видела. Это не имело ничего общего с той вспышкой гнева, которую он выдал после нашего безрассудного полёта, когда мы с Рабастаном, не желая уступить друг другу, чуть не столкнулись в воздухе. Сейчас передо мной стоял  человек, готовый убивать не задумываясь, не мучаясь сомнениями, не терзаясь угрызениями совести. Вернее, даже не убивать  — устранять препятствия, некстати возникшие на пути.

Нарцисса побледнела. Окинув Родольфуса ненавидящим взглядом, она привычно щёлкнула пальцами и приказала мгновенно явившемуся на зов эльфу немедленно привести целителя.

Родольфус  снова сел рядом с братом и осторожно взял его за руку:

— Потерпи, Басти, всё будет хорошо. Фасмер тебе поможет.

Толстяк появился через несколько минут. Похоже, домовик поднял его с постели, поскольку мантия была накинута прямо на пижаму.

— Что произошло, леди Малфой?  — спросил он. — Ваш эльф ничего не объяснил, лишь ломал руки и твердил, что дело крайне срочное. Надеюсь, что это так, потому что…

Тут он увидел нас и осёкся.

— Лорд Лестрейндж, миледи,  — поприветствовал нас целитель, одновременно окидывая лежащего на диване Рабастана цепким взглядом.

— Мистер Фасмер, мой брат ранен, я прошу вас осмотреть его,  — прерывающимся от волнения голосом попросил Родольфус.

— Разумеется,  — Фасмер склонился над бездыханным телом деверя, осторожно приподнял ему веко, проверил реакцию зрачка на свет, несколько раз провёл палочкой вдоль тела, задал несколько уточняющих вопросов и в конце концов удовлетворённо кивнул.

— Спешу вас успокоить, лорд Лестрейндж, непосредственной опасности нет. Ваш брат сильно оглушён, это главная причина, по которой он без сознания. Раны поверхностны, заживут быстро, сейчас я наложу мазь, а утром пришлю вам необходимые зелья и расписание приёма. Однако проследите, чтобы мистер Лестрейндж не поднимался с постели хотя бы до конца недели.

Фасмер ловко разрезал мантию Рабастана, осторожно снял рубашку и принялся смазывать раны остропахнущей субстанцией. От резкого неприятного запаха меня затошнило. Я покачнулась. Родольфус, до этого внимательно следивший за манипуляциями Фасмера, мгновенно поднял голову и с тревогой взглянул на меня.

— Белла, с тобой всё в порядке? Ты так побледнела.

— Всё хорошо,  — успокоила я мужа. — Голова закружилась.

— Вы не ранены, леди Лестрейндж? — спросил Фасмер.

— Говорю же, нет. Со мной всё в порядке,  — рассердилась я. — Всему виной отвратительный запах вашего чудо-лекарства.

— Запах действительно специфический,  — согласился Фасмер. — Это листья алихоции. Но эффект мази вы увидите уже завтра.

— Спасибо, мистер Фасмер,  сколько я вам должен, с учётом срочности и позднего времени? — спросил Родольфус.

— Нет-нет! — целитель вскинул руки. —  Любая помощь Пожирателям Смерти оплачивается Повелителем.

Родольфус кивнул, крепко пожал Фасмеру руку, после чего целитель покинул нас, воспользовавшись камином. Муж повернулся к Нарциссе.

— Цисси, прости, если я был слишком резок.

Сестра ничего не ответила.

Родольфус приказал эльфам перенести Басти в комнату и уложить в постель.

— Я, наверное, не усну сегодня,  — извиняющимся тоном сказал он мне. — Посижу в библиотеке.

— Составлю тебе компанию,  — кивнула я. — Меня тоже в сон не клонит.

Родольфус благодарно улыбнулся.

Мы сидели у камина, пили вино, время от времени перебрасывались ничего не значащими фразами. Я приглядывалась к мужу. Он выглядел измученным и усталым (что неудивительно), но, слава Мерлину, его лицо оставалось обычным, не превращаясь в жуткую безжизненную маску, как после рейда к Блайтонам. И руки вроде бы он резать не собирался. Что ж, сегодня, с учётом условий Волдеморта, опыта Амелии и быстрого выхода Басти из строя бой  был на равных, и мы победили в этом бою. Мы выжили, и это главное, решила я про себя. На войне как на войне.

Фасмер не ошибся — к утру Рабастан пришёл в себя. Безропотно проглотил лекарство, выразил недовольство постельным режимом, потом виновато спросил:

— Подвёл я вас, да?

— Нет,  — твёрдо ответил Родольфус. — Это бой, в бою всякое может случиться. Тут скорее я виноват, не уследил.

— За мной не надо следить, я не младенец,  — мгновенно набычился Басти.

— Всё обернулось к лучшему,  — успокоила я деверя. — Эммелина так вдохновилась своим успехом, что потеряла голову и подставилась под заклятие.  Амелия осталась одна и мы с ней справились. Считай, что ты пожертвовал собой ради нашей победы.

Рабастан недоверчиво взглянул на меня, потом улыбнулся. Родольфус взъерошил ему волосы, ещё раз напомнил о необходимости лежать, посоветовав не повторять его собственной ошибки после бегства из Азкабана, и мы  оставили Басти одного.

После того, как в доме появилась кошка, Петтигрю больше не пытался лезть в нашу компанию, и  мы снова стали собираться вместе за столом. Правда, взглянув на сестру, я подумала, что как раз сегодня нам стоило бы остаться у себя. Нарцисса ещё не отошла от ночной перепалки. Она недовольно кивнула в ответ на наше приветствие и вернулась к «Ежедневному пророку». Родольфус с аппетитом поглощал яичницу с беконом, я же ограничилась тостом с джемом. Меня снова подташнивало.

— Белла, ты почти ничего не ешь,  — забеспокоился муж. — Ты здорова? Может, Фасмер всё-таки тебя осмотрит?

— Не вижу необходимости, я чувствую себя прекрасно, просто не хочется есть,  — успокоила я его.

— Неудивительно! — с отвращением бросила Нарцисса, отложив газету. — После ваших ночных приключений странно, что тебе вообще кусок в горло лезет.

Я удивлённо уставилась на неё. Родольфус, почуяв неладное, развернул «Пророк».

Разумеется, выпуск был посвящён смерти Амелии Боунс. Соболезнования, проклятия убийцам, угрозы, клятвы отомстить… Насколько я могла заметить, ничего конкретного.  Об Эммелине Вэнс упоминалось вскользь.

— Фадж считает, что Амелию убил сам Волдеморт, лично,  — проинформировал Родольфус, в отличие от меня, внимательно прочитавший всё, что относилось к Амелии.

— Собственно, так оно и было,  — заметила я.

— А вы присутствовали в качестве зрителей? — ехидно поинтересовалась Нарцисса. — И Рабастан потерял сознание от восторга? Или слишком впечатлился работой вашего мясника?

Она перевернула страницу.

Будучи семейным изданием, «Ежедневный пророк» не рискнул разместить шокирующие  фотографии с места гибели Боунс на первой странице, однако внутри им был отдан целый разворот. Из них можно было понять, что разговор не сложился и Волдеморт дал волю своей ярости.  При взгляде на истерзанное тело Амелии к горлу снова подкатила тошнота. Я  торопливо допила чай  и встала. Родольфус, захлопнув газету, последовал за мной. Нарцисса истерично рассмеялась нам вслед.

— Рольфи, если бы моя сестра вчера ночью продолжала упорствовать, что бы ты сделал? — спросила я, когда мы вышли в сад.

— Использовал  Империус, — спокойно ответил Родольфус. Даже слишком спокойно.

— А если бы и он не помог? –продолжала допытываться я.

— Не думаю, что Нарцисса настолько устойчива к Империусу,  — криво усмехнулся муж,  — но окажись так…

Он осторожно взял меня за кончики пальцев.

— Белла, я пойду на всё, чтобы защитить тебя и Рабастана. Меня ничто не остановит. Раз уж я научился убивать, то готов использовать это умение, чтобы уберечь родных мне людей. Я понимаю, Нарцисса твоя сестра, но Басти мой брат. Прости.

Мы помолчали, потом Родольфус улыбнулся и тихо сказал:

— Как же хорошо просто держать тебя за руку…

В кустах за нами что-то зашуршало. Муж порывисто обернулся, но никого не увидел.  Мы немного прошлись, не расцепляя рук, и вернулись в дом.

Басти быстро шёл на поправку. К концу недели ранение напоминало о себе лишь редкими головокружениями. Фасмер ещё раз осмотрел его и разрешил возвращаться к нормальной жизни (в этом месте Родольфус саркастически усмехнулся).

Нарцисса держалась с нами холодно. Я понимала, что она не простила угрозу Родольфуса.  Но, тем не менее, мы продолжали встречаться за столом, обмениваясь ничего формальными фразами и пустыми любезностями.

Спустя несколько дней Родольфус прочитал очередной выпуск «Пророка»,  после чего с досадой смял его и отшвырнул. На мой вопросительный взгляд он хмуро  пояснил:

— Авроры докопались до нашего участия в деле Амелии.  Похоже, она недаром потребовала, чтобы мы сняли маски.

Я подозревала, что дело тут не в Амелии, но сдавать Снейпа было мне не с руки.

— С нашим послужным списком обвинением больше, обвинением меньше,  — махнула я рукой. — Тем более, что Скримджер предпочитает поддерживать версию Фаджа о личном участии Волдеморта.

— Ему это выгоднее,  — кивнул муж. — Одно дело, когда сам Тёмный Лорд убивает главу департамента Магического правопорядка и бесследно исчезает, другое — когда это делают беглые Пожиратели, на поиски которых брошен весь аврорат. В этом случае к нему возникает слишком много вопросов, на которые ему нечего ответить.

— Смотрите, Скитер пишет, что анонимный источник в Министерстве утверждает, будто после участия в расправе над Боунс мы покинули Британию,  — сообщил Рабастан, подобравший брошенную братом газету,  — и скрываемся на континенте.

— Корбан работает,  — улыбнулся Родольфус. — Это отводит от тебя подозрения, Цисси.

— Надеюсь,  — не глядя на него, процедила Нарцисса. — Мне совсем не улыбается попасть в Азкабан за укрывательство беглых преступников.

Я открыла  рот, чтобы поинтересоваться у сестры, действительно ли она считает нас преступниками, но натолкнулась на предостерегающий взгляд Родольфуса. Да, лучше всё-таки не обострять отношения. Сейчас Нарцисса вряд ли решится нас выдать, но  мало ли как всё обернётся в будущем.

Вечером мы сидели в библиотеке. Родольфус решал очередную заковыристую шахматную задачу, Рабастан рисовал, я играла с кошкой.

— Да чтоб тебя, — вдруг пробормотал муж, потирая левое предплечье. — Похоже, нас  ждёт внушение на сон грядущий.

Он поднялся и выжидательно взглянул на нас. Мы ответили ему растерянными взглядами. Наши метки молчали. Лорд вызывал одного Родольфуса.

— Значит, разговор тет-а-тет.  Посмотрим, что ему от меня нужно.

Он прижал палец к метке и аппарировал. Мы с Басти остались ждать.

Родольфус вернулся довольно скоро.

Выглядел он обескураженным и растерянным.

— Роди, что он с тобой делал? — кинулся к нему Рабастан. — Снова Круциатус использовал?

— Я уезжаю,  — пробормотал Родольфус.

— Куда? –расстроилась  я.

— К великанам. Лорд хочет напомнить им о союзном договоре, если это, конечно, может так называться, вручить новые дары и снова заручиться их поддержкой в грядущей войне.

— Мы с тобой? — полуутвердительно спросил Басти.

— Нет. Ты переходишь под начало Селвина, Белла остаётся в мэноре. Это приказ Лорда.

— Но как же… — опешил Рабастан. — Мы же всегда вместе…

Родольфус лишь развёл руками.

— Когда ты отбываешь? — спросила я.

— Через час.

— Что, на ночь глядя? К чему такая спешка?

— Не знаю, но спорить или выяснять не рискнул,  — невесело улыбнулся Родольфус.

— А ты вообще знаешь что-то о великанах?  — поинтересовалась я.

Муж  покачал головой.

— Никогда не интересовался примитивными созданиями вроде троллей или великанов. Надо поискать в библиотеке что-то подходящее, пока есть время.

— Басти, подбери Родольфусу книги,  — попросила я. — Рольфи, Макнейр прошлым летом был у великанов с такой же задачей, он мне кое-что рассказывал, сейчас попробую вспомнить.

— Да, Уолден был бы лучшим кандидатом для такой миссии,  — произнёс Родольфус. — Но он, увы, в Азкабане. Он и язык их знает. Они хоть по-английски говорят?

— Говорить-то говорят, по крайней мере, некоторые, но боюсь, тебя они и по-английски не поймут. Уолден утверждал, что с ними надо говорить как можно проще, лучше совсем примитивно, на уровне «моя твоя дать еда».  Чуть более сложные конструкции они не понимают, а если они чего-то не понимают, то приходят в ярость и крушат всё вокруг.  Тут бы Гойл подошёл, у него с великанами примерно один уровень развития, как минимум речевого.

— Так я с ним и еду,  — снова улыбнулся Родольфус.

— Хорошо.  Будешь говорить ему, что сказать великанам, а он уже передаст в более понятных им выражениях.  Если увидишь, что великаны раздражаются — сразу уходите, пусть успокоятся. Ни в коем случае не применяйте против них заклятия, после этого миссию можно считать проваленной. Хотя, если другого выхода не будет…

— …останется выбирать, кто нас прикончит, великаны или Лорд,  — кивнул муж. — Я бы предпочёл великанов, они навряд ли додумаются до пыток.

— А я бы предпочла, чтобы ты вернулся живым и не дал Лорду повода сорвать на тебе злость.  Ты меня перебил — великаны малочувствительны к заклятиям, особенно сложным, так что постарайся не доводить до стычки. Как подойдёте к их лагерю, определяете вождя — это несложно, остальные будут перед ним суетиться и раболепствовать,  — поднимаете подарки, чтоб были на виду, смотрите прямо на него, подходите, кланяетесь…  Да, кланяетесь полуразумному существу, не кривись, и  кланяетесь пониже, кладёте подарок, выражаете почтение, говорите, от кого вы, обещаете вернуться завтра и уходите. И так, пока… пока не поймёшь, что они готовы вас слушать. У них там в процессе переговоров может власть смениться, ты не обращай внимания, веди себя так же, как с прежним правителем. В качестве подарков пойдут разные магические штучки вроде Губрайтова огня. Но не слишком сложные, если великаны о них поранятся, то решат, что это вы подстроили.

Родольфус выслушал меня очень внимательно.

— Спасибо, Белла, это очень ценная информация. Может статься, она спасёт нам жизнь.

Рабастан принёс несколько книг. Большей частью они содержали пересказы легенд и байки в стиле Златопуста Локонса. Особой удачей было то, что ему удалось отыскать словарь  основных слов и выражений языка великанов. Родольфус бегло пролистал его, хмыкнул, попробовал произнести некоторые фразы. Получился звук, напоминающий нечто среднее между рычанием и звуками падающих  на каменистую почву обломков.

— Ничего, потренируюсь,  — пробормотал он, взглянул на часы и встал. — Мне пора.

Родольфус попрощался с Басти,  потом обнял меня, крепко прижав к себе. Я уткнулась ему в шею. Рабастан деликатно отвернулся. Мы простояли так несколько минут, потом Родольфус неохотно разомкнул объятия.

— Береги себя,  — я провела пальцами по его щеке. Он перехватил мою ладонь и прикоснулся к ней губами.

— Я вернусь,  — муж ободряюще улыбнулся мне на прощание и вышел. За дверью раздался знакомый  хлопок аппарации.

На меня накатили грусть и опустошённость. Басти тоже выглядел расстроенным.

-Всё обойдётся,  — произнёс он, утешая скорее себя, чем меня. — Роди справится.  Нет такого, с чем бы он не справился.

Я улыбнулась и кивнула.

Утром Рабастан отбыл к Селвину. Мы с сестрой остались вдвоём.

К сожалению, отношения между нами оставались натянутыми. Драко прислал истеричное письмо, в котором жаловался на весь мир. Из каждой его строки несло паническим ужасом. Объяснение этому нашлось быстро — «Пророк» напечатал статью о студентке Хогвартса, попавшей в Мунго из-за контакта с опасным тёмномагическим артефактом.  Нарцисса, прочитав статью, разбушевалась:

— Во что превращается Хогвартс? А если бы на месте этой девочки оказался Драко?

Интересно, подумала я, она действительно не допускает мысли, что именно Драко мог подсунуть девчонке этот артефакт, пусть и по ошибке?  Похоже, материнская любовь по-прежнему  ослепляла Цисси, она была уверена, что её дорогой мальчик не способен на подобное,  задание Лорда вместо него выполнит Снейп, так что и беспокоиться не о чём.

Не обнаружив у меня опасений по поводу возможного контакта Драко с опасным предметом, Нарцисса снова  упрекнула меня в бесчувственности из-за отсутствия собственных детей и несколько дней дулась. 

Потом Корбан организовал ей свидание с Люциусом, после которого Нарцисса билась в истерике, проклиная Поттера, пророчество, Дамблдора и всех Пожирателей, вместе взятых. Лорда, из-за которого и заварилась эта каша, она упомянуть не рискнула.

Тошнота и отсутствие аппетита, мучавшие меня последние дни, наконец-то исчезли. Я, порядком изголодавшись, накинулась на еду. Нарцисса какое-то время презрительно наблюдала за мной, потом не выдержала.

— Белла, где твои манеры? Видела бы тебя наша мать! У кого ты научилась глотать селёдку на завтрак и заедать тостами с джемом, у Долохова? Что за дикость?! И потом, сестра, подумай о фигуре, на тебе платье уже впритык. Родольфус, конечно, боготворит  тебя в любом виде, но на твоём месте я бы задумалась…

Я машинально кивала, продолжая поглощать селёдку, и вдруг в голове будто что-то щёлкнуло. Тошнота… странные вкусовые пристрастия… я действительно поправилась, сама обратила внимание, что вещи становятся тесными… С момента моего появления в этом мире у меня ни разу не было месячных. В Азкабане оно было неудивительно — жуткие условия, постоянный голод, слабость, стресс, подавленность, а потом я воспринимала это как данность, сочтя последствиями заключения. И, кажется, просчиталась. Я резко отставила тарелку и встала из-за стола.

Нарциссу кольнула совесть.

— Беллатрикс, я, возможно, была слишком резка, прости, я совсем извелась от страха за Драко и Люциуса. Не думай, я не попрекаю тебя, я помню, через что тебе пришлось пройти…

— Всё в порядке, Цисси, с меня достаточно, — пробормотала я и поднялась в свою комнату.

— Флинки! — завопила я, едва переступив порог и накладывая Муффлиато.

Эльфийка тут же вытянулась передо мной, преданно заглядывая в глаза.

— Флинки, как можно определить беременность?

Домовиха неожиданно расплылась в улыбке.

— Пусть хозяйка не сомневается, она в тягости, ждёт ребёночка.  Эльфы сразу видят. Всё хорошо. Ребёночек растёт как полагается, здоровый, сильный. Флинки давно знает.

Я так и рухнула в кресло, чудом не промахнувшись мимо. Ребёночек. Дельфина.  Раз не от Волдеморта, то от Родольфуса, но в этой реальности ребёнок должен был появиться.

Флинки продолжала что-то умильно ворковать. Я через силу прислушалась.

-…то-то хозяин обрадуется, как вернётся. Он ведь давно наследника ждёт, сына.

Сына? Значит, мальчик. Не Дельфина. Дельфин.

— Ты говоришь, давно? — хрипло прервала я излияния эльфийки.

— Да уж третий месяц на исходе.

Я быстро прикинула даты. Похоже, залетела, когда мы жили в «Дорчестере». Что ж, обстановка там располагала. Но какого чёрта?! Не время, не место — если Волдеморт узнает, что я беременна, уничтожит нас всех, я по-прежнему принадлежу ему и только ему. Родольфус  нас подставил! Идиот! В конце концов, он же знал, что я не хочу детей! Знал, и всё равно заделал мне этого Дельфина. Но нет, не на ту напал. Как удачно вышло, что он уехал, я смогу без помех…

— Ты можешь избавить меня от ребёнка? — выпалила я, вцепившись в домовиху.

Её глаза широко распахнулись, рот округлился, на мордашке появилось выражение ужаса.

— Хозяйка… но как же… это дитя…

— Круцио! — не вполне осознавая, что делаю, я выхватила палочку. Маленькое тельце забилось в судорогах. — Не смей мне перечить!

Флинки заскулила от боли.

— И вообще, без тебя справлюсь. А ты чтоб молчала! Чтоб ни одной живой душе, никому! Никто не должен знать, что я была беременна, тебе ясно?

Малышка кивнула. Она дрожала, из глаз безостановочно катились слёзы.

— Если проболтаешься, ты у меня узнаешь, что такое боль!

После «Дорчестера» у нас оставалось достаточно магловских денег, на аборт хватит. Найду приличную клинику с современным оборудованием, и — прости, Дельфин, ты очень уж не вовремя. Мы сейчас между молотом и наковальней, наши шансы выжить и так невелики, а твоё появление сводит их к нулю. Зачем тебе, если не погибнешь вместе с нами, оставаться сиротой? Впрочем, плевать мне на тебя, ты мне просто не нужен. Я.НЕ.ХОЧУ.ДЕТЕЙ.

Я расшвыривала вещи в поисках денег. Вот бумажник,  которым Родольфус  пользовался  среди маглов. Я вытряхнула содержимое. На пол вывалились купюры (достаточно для хорошей клиники, с удовлетворением отметила я) и фотография.  Я подняла снимок чтобы спрятать,  — нельзя, чтобы он попался кому-то на глаза! Вообще глупо было его оставлять, сейчас я это ясно понимала, — и встретилась глазами с Родольфусом.

Он обнимал меня сзади, прижимая к себе, и улыбался, в его взгляде было столько любви, он выглядел таким счастливым… Мы оба выглядели счастливыми. Мы и были счастливы там, в Дорчестере, вспомнилось мне.

Собственно а почему я так разошлась? Да, время сейчас не самое лучшее для того, чтобы завести ребёнка, но раз уж я забеременела, может, это судьба?  Конечно, я могу избавиться от беременности, и никто не узнает, а если и узнает… Я достаточно изучила Родольфуса, чтобы не сомневаться — он примет любой мой выбор, и этот тоже. Просто ещё одна рана на сердце, снова боль в глазах, которая с этого момента  станет непреходящей, рухнувшая надежда когда-то стать отцом…

«Избавься от ребёнка! Твой муж тебя обманул, он тебя использовал, он наплевал на тебя, навязал тебе свою волю, отомсти ему, оставь его в дураках, не дай ему восторжествовать над тобой!» — надрывался мой внутренний голос. А мой ли? Или всё же это проклятие?

 Оказывается, оно никуда не делось, оно затаилось и выжидало, чтобы обрушиться, когда я меньше всего буду к этому готова. И я почти поддалась ему.

Я снова села, закрыла глаза, сделала несколько глубоких вдохов и прислушалась к себе.  Что же мне делать? Не могу сказать, что я прямо-таки жажду материнства, но и маниакальное стремление избавиться от ребёнка тоже не моё. На чём мне остановиться? Прибегнуть, что ли, к старому испытанному способу — подбросить монетку? Орёл - оставляю, решка - прости, Дельфин, не судьба, сам видишь, Мироздание решило иначе.

Я выудила галлеон и подкинула его в воздух. Монета несколько раз перекрутилась в воздухе и упала, застряв ребром в невесть откуда взявшей щели на, казалось бы, идеально пригнанном паркете.  Какое-то время я тупо смотрела на неё, потом сгребла деньги и аппарировала в хорошо знакомый проулок.

Как я и предполагала, найти клинику не составило труда.  Попасть на приём, заплатив за срочность по двойному тарифу и, чего греха таить, использовав Конфундус, — тоже.

Сдав кучу анализов и пройдя все обследования, я получила подтверждение — беременность, примерно 13-15 недель, патологий не наблюдается. Пол ребёнка на таком раннем сроке определить не могли, но я чувствовала, что Флинки не ошиблась.

— Будете сохранять? — спросил врач, правильно оценив и мой заполошный вид, и возраст, и то, что я примчалась одна, без счастливого супруга, готовая платить любые деньги за срочность. Небось, считает, что от молодого любовника залетела, подумала я и поняла, что цепляюсь за любую мысль, лишь бы не отвечать на этот вопрос, не принимать решения.

«Это безумие. Ребёнок нас погубит. Его не скрыть. Рейды, от них не откажешься. Шпионы Лорда.Через полтора года война закончится и если мы уцелеем, то у нас будет ещё время, а если не уцелеем, то ребёнок не останется сиротой. Родольфус никогда ни в чём меня не упрекнёт. Он должен понять, сейчас не время, слишком рискованно.»

— Да,  — буркнула я и стала одеваться.