Глава 18

Кто кого поначалу боялся больше, знали лишь Валар. Птенцы Великих Орлов были вполовину меньше, чем остальные их сородичи, с цветом перьев значительно светлее, чем у взрослых. И более неуклюжие. А еще меня они опасались, что, в общем-то, было неудивительно. Я же едва сдерживала желание потискать эту прелесть. Больше, чем у родственников черные, испуганные глазищи, мягкие на вид перья, блестящий пушок, испуганный и одновременно гордый взгляд!.. Милашки! Бедный Рассанар, принесший меня на скалу, терпеливо и мужественно сносил мои поглаживания и пожулькивания, я просто не рисковала отойти от своего знакомца, пока эти лапочки находились в зоне моей досягаемости.

И меня ни сколько не волновало, что эти эмоции моими не были — всего лишь побочный эффект от общения с посланниками Манвэ. Каждый из Орлов тепло относился к птенцам и каждый был достаточно силен, дабы не позволить чужим эмоциям влиять на сознание. Вот только я была обычным человеком и крупинки, отголоски чужих чувств, проникали в меня с привычной для этих существ речью и накапливались, резонировали друг с другом. Этому не могла помешать уже привычная эмоциональная сеть на ауре. Конечно, можно было просто заблокировать связь с Орлами и оглохнуть, но… когда я еще в таком мероприятии поучаствую? Так что Рассанар, ознакомленный с неожиданно возникшей проблемой, молча и терпеливо сносил мои приставания. К концу второго часа, он уже откровенно получал удовольствие и подставлял ту часть головы, где перышки были мягче остальных, так что в итоге довольны были все.

В полдень птенцы отправились в свой первый полет. Их страховали десяток старейшин и родители. Неуклюжие на земле, в воздухе дети преобразились, мощными взмахами крыльев заявив свое небесное превосходство, а ликующими криками ознаменовав свой первый день в качестве небесных посланников.

Пейзажи Средиземья разнообразны: от скалистых пустошей до заросших тысячелетними деревьями равнин и бесконечных изумрудных лугов. Сейчас я с восторгом наблюдала за резвящимися в лучах заходящего солнца Великими Орлами. Облака высились пушистыми башнями и переливались невообразимыми оттенками золотого, красного и серого цветов, отражаясь на гладких перьях и в темной ленте реки, несущей свои воды далеко внизу. Воздух гудел от ударов могучих крыльев, звенел от ликования, подталкивал своих детей на откровенно ребяческие поступки. По крайней мере, никак иначе этот небесный танец я охарактеризовать не могла.

Вот птенец поймал восходящий поток и широко расправленные крылья с силой ударяются о воздух, резкий поворот, кувырок, еще один, нырок под облако и, подхваченный восходящим потоком с радостным криком орленок устремляется на поиск новой воздушной горки. И как-то само собой рождается имя — Салмелдис, подруга ветра. Её брат в это время складывает крылья и резким росчерком устремляется к земле старательно скользя по границе холодных слоев воздуха, он хочет поймать собственную тень — Симарал, северный охотник. Эти имена дали не взрослые птицы, нет — они родились вместе с детьми, вместе с их первым полетом. Истинные имена, отражающие сущность.

Много позже, под светом ярчайших звезд я лечила вымотавшихся сонных птенцов. Перенапрягшиеся мышцы, несколько растяжений — не страшно, но весьма неприятно для малышей. Родители не возражали, а я получила-таки возможность погладить этих маленьких созданий по пушку на голове и таким обманчиво хрупким, сильным, крыльям.

В этот раз мы с Рассанаром улетели ночью, почти сразу как заснули птенцы, и направились к Серым горам. Я решила добираться до Одинокой горы с северной стороны. Серо-стальной орел доставил меня далеко за пределы мест обитания орков, почти перед самыми Чертогами гномов. Правда, если бы я повернула строго на юг, передо мной бы раскинулось Лихолесье, так что держать мне путь на юго-восток в течении семи-десяти дней. Вот только…

Чем хороши Серые горы? Отдаленностью от основных трактов, отсутствием разумной живности, необычными погодными условиями — температура никогда не опускалась ниже отметки замерзания воды, но и не располагала к путешествию без теплых вещей. Высоким количеством долин с травкой и озерцами, частыми туманами, и весьма приличными размером деревцами, кучей пещерок и трещинок, в которые можно по невнимательности угодить и сломать себе что-нибудь очень нужное (вплоть до шеи), и в которых можно переждать ночь и непогоду. А еще кучей редких трав, мхов и кустов, чьи плоды, впоследствии, оказались весьма недурны на вкус! А отсутствие веревки вполне заменяла новая способность «цепляться» за воздух.

Последнее и послужило причиной смены маршрута. Конечно, быстрее было бы передвигаться по относительно равнинной местности, но желание раздобыть редкие ингредиенты перевешивало временные неудобства, так что двигалась я холмами, вплотную прилегавшими к горам. И сколько всего интересно находила! Травы и цветы, мелкая живность и единожды замеченный вдалеке горный баран, минеральные ледяные ручейки и мелкие серые пичуги, чьи крылья в распахнутом состоянии расцветкой могли поспорить с радугой. Кусты с длинными полыми иглами. Кстати в иглах оказался довольно сильный яд, по крайней мере, несколько тушек мертвых грызунов, привлеченных запахом оранжевых плодов размером с половину моего кулака, на это явно намекали. Заинтересованно покружив на значительном расстоянии от любопытного кустика, с помощью сонара определила расположение корневой системы и методом «тыка» (метнула несколько крупных камней на находящиеся рядом с поверхностью почвы корни), определила способ и зону поражения. Меткий зараза! После чего старательно обходя корешки, приблизилась к столь любопытному экземпляру. Надеюсь, кустик не слишком обиделся на экспроприацию нескольких десятков игл и пятерки плодов.

На ночь забивалась в подходящую расщелину или пещерку, разжигала в уголке маленький костерок, готовила еду и ложилась спать, предварительно откорректировав сонар на пробуждение организма в случае приближения крупного существа.

В конце концов, через неделю неспешного путешествия я добралась до долины, повернув от которой строго на юг, я смогла бы добраться до Одинокой горы. Собственно ошибиться в этом было весьма сложно — единственную крупную возвышенность на пустоши заметил бы даже человек с о-о-о-очень плохим зрением. Неожиданностью стало весьма активное шевеление в этой долине и длинные караваны с продовольствием, двигавшиеся в сторону Эребора. Вот и безопасный способ передвижения по открытой местности, осталось только гномов уговорить. Вон с той отдельно стоящей группкой и побеседую.


Вежливо спустилась на тропку перед офигевшей низкорослой компанией и…

Кто ж знал, что гномы это место тайным считают? Вот и стояла я в окружении десятка вооруженных секирами и мечами гномов, пытаясь осознать услышанное.

Услышанное упрямо осознанию не поддавалось.

— Прошу прощения, господин Фундин, Вы, правда, хотите сказать, что караваны с провизией, путешествующие через практически открытую местность и место, откуда эта самая провизия берется, являются государственной тайной?

Гном мрачно кивнул, хмуро рассматривая мой внешний вид.

До меня с запозданием начало доходить, что я жива только из-за одежды явно эльфийского происхождения, пояса старинной гномской работы, нехилого размера тюфяка с травами за спиной и общего ошеломленного состояния представителей народа Дурина, когда на вверенный им секретный объект притопала взъерошенная девица и поинтересовалась, каким образом можно присоединиться к каравану, следующему в Эребор. К чести гномов, сразу меня не прибили, только посох отобрали и довольно вежливо (в понимании гномов) объяснили, в какую ситуацию я угодила. Вспомним, что кроме эльфов и драконов правду ото лжи среди народов Средиземья сходу никто не отличает, и получаем весьма грустную ситуацию. Вывод: я непозволительно расслабилась за последние полтора года, и поплатиться за это могу скоро и весьма болезненно.

Мысль о двух дымовушках на поясе послужила отличным успокаивающим фактором. Выберусь, конечно, но странное поведение гномов смущает, и, признаюсь, немного интригует. Сильно сомневаюсь, что при поимке нарушителей, охрана позволяет себе вежливую беседу, вместо быстрого перевода живой проблемы в активно испускающую дух.

— А доставить меня в Эребор с последующим вынесением вердикта можно? — попыталась я выпутаться из возможной фатальной ситуации.

Фундин фыркнул, особо не скрывая своего отношения к столь наглой просьбе:

— Ты сказала, что являешься целителем? — прогудел гном. Я кивнула. — Тогда вот что, у меня пяток раненных в казарме лежат, вчера по глупости под рога боевых баранов подставились. Сможешь их вытащить, решать твою судьбу в Эреборе будут, нет — не обессудь.

Гномов я еще не лечила.

А вот наткнуться на целительницу гномьего рода совершенно не ожидала. Интересно, это особенность всех рас — отношение подавляющего большинства лекарей к прекрасному полу?

— Думаешь одна такая? — низким чуть хрипловатым голосом вещала темноволосая гномиха с аккуратными бакенбардами на округлых щечках. Дама удовлетворенно наблюдала, как пропитанная мазью повязка плотно фиксирует пациента к медному штырю у изголовья каменной кровати. А нечего было пытаться уползти, пока мы с гномкой знакомились. Почему-то у низкорослого народа считалось, что присутствие металла помогает переломам срастаться на порядок быстрее. — Да здесь постоянно нашего собрата ловят. Эсгарот же рядом, Дейл, куча быстрорастущих деревушек. Если бы охрана всех вас по головке молотом гладила, пришлось бы гарнизон побольше держать, отбиваться от тех, кто разбираться с пропажами стал бы.

О, значит, Дейл решили восстановить? Логично, экономически человеческий город рядом с Одинокой горой весьма выгоден, а о том, что в случае нападения сначала будут захватывать именно его, думаю, ясно всем заинтересованным лицам.

— Давно не была в этих краях, но сильно сомневаюсь, что бургомистр о таких «пропажах» станет беспокоиться, — не удержалась я.

Скорее порадуется и быстро объявит имущество пропавшего собственностью города, а не выплаченные им на десять лет вперед налоги раскидает по ближайшим родственникам. Такие «мелочи», как логика, бургомистра Эсгарота мало волновали, особенно, когда дело касалось денег. Учитывая, что пропадали в основном кормильцы семей — мужья, старшие сыновья, их родным чаще всего приходилось отправлять своих детей в кабальное услужение самому бургомистру или его советникам. Бесплатной рабочей силе всегда находилось применение.

— Я бы так не сказала. За последний год Бард Дейлский среди ваших людских поселений порядок навел.

— Кто? — изумилась я, едва не забыв перекрутить следующую повязку, связ… фиксирующую второго пациента.

— Ха! Новый бургомистр — Бард Честный, его выбрали главой, когда предыдущий со всеми своими советниками неожиданно, — тут гномиха ехидно фыркнула, — и совершенно случайно, утопились.

У меня по хребту пробежал холодок:

— Разом?

— Нет, — хитро усмехнулась лекарша, — говорят в течение трех часов да в разных местах. Одного, так вообще, в сортире нашли, — и со злорадным придыханием добавила, — бедолаги.

— А, когда? — хрипло спросила, чувствуя, как начинают подрагивать кисти рук. Совпадение? Сомнительно.

— Почти год прошел, аккурат за пару дней до Коронации Торина Второго. Дубощит свои обещания помнит, — гордо продолжила гномка, выдирая меня из панических мыслей — не мог же Бильбо, так поступить? Да и исполнить всех за несколько часов тоже… не мог. Если, конечно, еще одно Кольцо не отыскал, с него бы сталось! — А то ишь, золото себе присвоить решили! Король долю сокровищ всем эсгаротцам обещал, а не этим стервятникам.

Фух!.. А я уж было себе напридумывала! Значит новый бургомистр, да еще и Бард. Неплохой выбор, и прозвище ему дали хорошее. Помнится, утоплением любимой советником старого бургомистра плётки, я обязана именно ему. Может сделать крюк и посетить Дейл? Не-е-ет, первым делом встречусь с дядей, похвастаюсь, потискаю, поглажу чешую, а всякие Дейлы с Эсгаротами подождут. Родственники важнее, особенно любимые.

Эх, это все же мимо скольких гномских заначек я проходить в Эреборе умудрялась? Обидно.

— А не подскажите. Я здесь неподалеку кустик интересный нашла с полыми иголками.

— Гук, наверное. Полезное растение, для профилактики вредности у больных.

Я навострила уши — с такой формулировкой сталкиваться еще не доводилось. Гномка весело насвистывая, вытащила из настенного шкафчика знакомую иглу, только чуть более светлого оттенка (высушенную?), маленький металлический конус, размером чуть меньше иголки, и стеклянную баночку с мутным содержимым.


— Ну что, дорогой? — подошла брюнетка к ранее активно сопротивляющемуся гному. — Значит, принимать лекарства ты отказываешься?

Замотанная в бинты так, что были видны лишь увеличившиеся до эльфийских размеров глаза, тушка что-то панически промычала.

— Прекрасненько! — предвкушающе улыбнулась лекарка. — Поставим-ка мы тебе тогда маленький укольчик!

Мычание сменилось тихим подвыванием.

Занятненько, в первый раз такой способ вижу. Чур, следующий мой! И вообще, гномы, конечно, не люди, но у подгорного народа оказывается появились очень интересные методы излечения. Какая прекрасная причина задержаться у дяди... в Эреборе! на подольше.

Парочка воинов из охраны в полном комплекте вооружения, приставленные к моей персоне, и, по моему скромному мнению, различающиеся между собой только цветом бороды, при появлении сушеных шипов, мимикрировала под предметы мебели.

Зашедший через пару часов господин Фундин с четверкой закованных в броню воинов, застал в лазарете пятерых примотанных к кроватям, слабо мычащих пациентов, двух дам, мирно пьющих сидр в уголке и напуганных охранников давно и талантливо слившихся с обстановкой. После сеанса иглоукалывания пациентов охрана подавать признаки жизни перестала. Не особо разумное решение, учитывая наличие в помещении двух целительниц. Еще бы пара минут и внимание к ним было бы обеспечено.

Осмотрев и оценив диспозицию всех присутствующих в лазарете, господин Фундин показательно скривился, бросил свирепый взгляд на довольную, попивающую алкогольный напиток на рабочем месте лекарку, и без лишних слов направился к пациентам:

— Ну, что салаг… солдаты? Готовы к продолжению службы? — гаркнул гном, не скрывая сарказма.

Слабо подергивающиеся в бинтах тела хором прочувственно промычали нечто утверждающее. Тихо вздохнув, пододвинула к гномке десяток ранее собранных игл. На будущее стоит запомнить, что спорить на определенное развитие событий с привычным к этим событиям разумным, не стоит. Я же наивно поставила на согласное мычание четырех из пяти пациентов, а не всей пятерки, в отличие от лекарки.

Караванов в исполнении подгорного народа я еще не видела. Больше трех дюжин крытых металлическими листами телег с очень высокими бортами, раза в два с половиной превышающими мой рост, железной обивкой на боках, через специальные отверстия в которых, по ночам пропускали толстую цепь, не позволяющую появиться щелям между повозками, в которые смог бы протиснуться потенциальный и очень худой противник. Вместо лошадей, крупные рогатые горные бараны, по четверо к каждой телеге. И полсотни гномов в качестве охраны.

На продуктовый этот караван похож не был, скорее на воинский отряд, отставший от основной армии. Воистину, основательность народа Дурина достойна уважения! А еще на меня там внимания не обращали от слова совсем. Действительно: куда можно сбежать на Пустоши? Без внушительного запаса еды и оружия (меч-посох так и не вернули, несчастное оружие грустно поблескивало навершием в одной из замыкающих телег, хотя арбалет все еще мирно лежал в моем вещевом мешке), и большим количеством не особо дружелюбных тварей в округе (господин Фундин потратил пятнадцать минут, чтобы рассказать о ранее обитавших здесь существах). О том, что голодный дракон за прошедшую сотню лет капитально уменьшил их количество, банально съев, гном промолчал. С другой стороны, зачем мне куда-то бежать? Кормят, греют, защищают, а то, что сторонятся… неприятно, но не смертельно. Скорее обидно, отвыкла я от подобного отношения.

Дождь явление не редкое, ливень же на Пустоши в конце лета скорее относился к знаменательным событиям. Ни у караванщиков, ни у меня это «знамение», кроме сотни другой лестных и нецензурных эпитетов, мрачных предчувствий не вызвало. Дело тут не в неожиданном поливе местной растительности и нас в придачу, а в подготовленности караванщиков. Оказывается, странные высокие телеги в своей конструкции имели возможность раскладываться. Борта с помощью системы рычагов, спокойно поднимались параллельно земле, листы металла, служащие дополнительной защитой во время движения, после не сложных манипуляций увеличивали размер «крыши». С учетом того, что на ночь караван становился таким образом, что со стороны напоминал укусившую саму себя за хвост бронированную змею, и места выбора стоянки — небольшой холм, спали мы в сухости и довольствии. Половину ночи.

Чего я не ожидала, так встречи с орками, чего я не поняла — зачем они напали на хорошо защищенный караван? Уповали на эффект неожиданности? Или решили, что ливень им поможет? Не скажу, что они оказались не правы, скорее не рассчитывали на присутствие в караване человека, способного ощущать наличие живых существ, и которого смерть одного из гномов, поставленных высматривать нежелательных гостей, вырвет из объятий сна.

Это было больно — ощутить рядом чужую смерть. Как точильным камнем по нервам. В сонаре прошла волна искажений, превратив четкую картину в странную мутную рябь.

Дальше действовали скорее инстинкты и рефлексы, чем что-то осознанное. Из оружия был только складной арбалет и десяток болтов. Выхватив чехол из походного мешка, сам мешок, закинув на спину, перекатом выскользнула из-под навеса и вцепилась в ближайшего гнома.

— Кого-то только что убили.

Меня отшвырнули к телегам.

— Тревога! — Хвала Великому Эру, гном выяснять причины и следствия не стал. Может, решил не рисковать, может, подумал, что компанией задать трепку за дурацкую шутку, будет веселее. Не знаю, да и не важно. Первого орка забравшегося на крышу телеги, встретил залп арбалетных болтов.

За пределы нашей маленькой крепости полетели пропитанные смолой полыхающие свертки, осветив творящееся за телегами. Сотня? Больше? Как говорил Глорфиндель? Соотношение орков и защитников для уравнивания шансов на победу на открытой местности — один к одному у людей, три к одному у гномов и семь к одному у эльфов, если ни те ни другие не будут использовать оружие дальнего боя. У нас сейчас получалось два орка на одного гнома, уже расклад не в пользу первых, плюс укрепленная позиция. Чудненько, осталось надеяться на отсутствие подлянок атакующей стороны.

Пока мозг пытался трезво оценить ситуацию, руки привели арбалет в рабочее состояние. Сонар все еще не давал точную информацию, но увидеть с какой стороны количество нападающих больше все же получилось. Такая волна буро-пегого цвета, несущаяся на ощетинившийся копьями через узкие щели, караван. Стрелять через эти щели тоже было удобно, плюс разница в росте. Мне даже можно было не думать, как не попасть в своих же.
beeline.kz


Первый орк, добежавший до присмотренного мною участка телег, получил болт между глаз. Следующий болт в ложемент. Нога чересчур шустрого орка, забравшегося на крышу телеги. Болт. Да зачем вы наверх лезете? Болт. Рев, крики, звон. Хочется, закрыть уши, спрятаться. Понимаю, щели узкие, а снизу не пролезть — гномы все, что лезет из-под днища, профилактически рубят секирой. Болт. Ага, пытаются расширить щель. Болт. Трупик, застрявший, только вытащите, а это время, однако. Увернуться от стрелы, надо же из одной из щелей прилетела. Болт. Промазала? Горящие дерюги за пределами оборонительного кольца уже давно промокли и потухли, рассчитывать приходилось только на пылающие неподалеку бочки. И когда только успели их запалить? Болт и еще один. Все, теперь раненые. Вроде прошло всего несколько минут от начала столкновения, а уже появились те, кто бой просто физически не в состояние продолжить.

Оттащить стонущего гнома в сторону от схлестнувшихся охранников и перелезших телеги орков. Содрать нагрудник, левый налокотник и наруч, наложить жгут, продезинфицировать рваную рубленую рану. Кость не задета, повезло, но перелом ключицы все же наличествует, растворить во фляге кровевосстанавливающее в соотношении один к трем к воде. Добавить обезболивающего и заставить сделать пару глотков. Плотно перевязать, чтобы гном даже нарочно этой частью тела не шевельнул.

Следующего раненого нашла в пятнадцати шагах, как раз там, где рубились с проникшими внутрь кольца орками. Сильный удар по голове — шлем соскользнул, но функцию свою выполнил. Кожу на голове рассекло капитально, крови много, сильное сотрясение, на окружающее не реагирует. Выживет. Перетащить в относительную безопасность к первому гному, продезинфицировать, перевязать голову. Внимание привлек шатающийся крепыш. Орку на крыше телеги он тоже понравился. Болт. Другое дело, нечего на чужое зариться. Жаль, арбалет теперь бесполезен. Ага, этому тоже по голове досталось, хорошие у ребят доспехи. Пнули его что ли? Три ребра сломано, и одно опасно сместилось, придется воспользоваться резонансом.

Четвертого раненого мне принесли сами гномы. И еще двоих, и еще… Когда рядом опустился тихо ругающийся на кхуздуле воин, стало ясно — отбились. Моя же работа только начиналась.

Среди гномов квалифицированных лекарей не оказалось, но каждый из них первую помощь оказать мог. Двенадцать воинов из полусотни перешли под мою опеку, слишком серьезные раны и, что первое бросалось в глаза, основные повреждения касались головы и плеч. Один перелом позвоночника — орк, орудуя клевцом с крыши телеги, зацепил гнома за сочленение доспеха, и поднял над землей, прежде чем поймать головой прилетевший топорик. Падение с высоты, в тяжелых доспехах, на заваленную железом поверхность, как результат перелом позвоночника в двух местах.

Не стесняясь, да и честно говоря, не особо задумываясь, содрала с боковой стороны телеги один из листов металла, призванных обеспечивать её защиту, и достаточно толстый, чтобы не деформироваться под весом гнома. На нем и разместила раненого. Плотнее прижала свои ладони к телу пострадавшего, чтобы скрыть свечение. Могло быть хуже, решила я, резонансом проверяя его состояние. На придание позвонкам нормального положения потребовалось больше двадцати минут. Время! Попросив, наворачивающего круги вокруг соратника гнома, найти возможность осторожно приподнять над землей своеобразную койку, не тревожа пребывающего без сознания пациента, и подумать, можно ли проделать две дыры размером с подушечку пальца в этой пластине и вот в этих местах. Теперь проверить, не появились ли следы отравления у остальных моих подопечных и перевязать раны.

От дополнительной обработки ран с использованием противоядия широкого спектра сваренного на одном из уроков в Ривенделле — двоим не повезло получить раны отравленным оружием — меня отвлеки хриплые стоны-вопли. Гнома с переломом позвоночника не только приподняли и, как тут же мне пояснили, необходимые отверстия тоже проделали, но и перетащили поближе к остальным пострадавшим. Только вот пациент очнулся, попытался пошевелиться и обнаружил, что нижняя часть тела не чувствуется. И сейчас старательно стонал о превратностях судьбы, и желании умереть настоящим воином, а не калекой.

Честно признаюсь, пока заканчивала с перевязкой, сильно хотела организовать ему еще и перелом шеи.

— Заканчивайте стонать. Через два-три месяца бегать будете, если конечно не станете нарушать запреты целителей. А сейчас нужно сделать пару весьма болезненных уколов.

— Я не чувствую ног! — прошипел, едва сдерживая слезы гном.

— И не должны еще часа четыре. И я вас очень прошу, когда действие обезболивающей мази мешающей Вам ощущать нижние конечности закончится, не дергайте ногами, лучше старайтесь шевелить пальцами, но так, чтобы ни в коем случае не напрягалась спина. Хорошо? А теперь придется потерпеть, нужно ввести лекарство, которое частично сцементирует перелом.

Замолкший гном, молча, перетерпел действительно болезненные уколы и без возражений, пусть с мрачным выражением лица, принял снотворное.

Чему можно порадоваться — мне не пришлось разменивать жизни, вытаскивать из-за черты двоих со средними ранами и отдавая в объятья смерти тяжелораненного. Милардхир и Истанафол рассказывали об очень многом, и далеко не всегда приятном. Что хуже: знать, что ты мог помочь, но не стал этого делать, дабы спасти других или бессилие перед чужими мученьями? Надеюсь, я еще долго не получу возможности ответить на этот вопрос.

Уж точно не в эту ночь.

***


Внешне орк, как представитель разумной расы, был ненормальным, странным, ассиметричным… искаженным? Такое существо просто не могло существовать, слишком явные дефекты внутреннего строения. Глаза цепляли незначительные детали, старательно обходя знакомый арбалетный болт, торчащий из головы трупа. Эмоции кипели глубоко внутри, а на поверхности властвовало усталое безразличие и обреченность.

— В первый раз? — гном, стоящий рядом, брезгливо сплюнул.

— В первый, — равнодушно ответила я.

Меня подбадривающе похлопали по плечу.

— Ничего, все всегда бывает в первый раз.

— Спасибо, — получилось выдавить улыбку.

— Угу. Ты это, не задерживайся. Сейчас все трупы в кучу стаскаем, подожжём, и двинемся дальше.


— Хорошо, я не долго.

Почему они не напали во время движения каравана? Без элемента неожиданности, им бы пришлось сражаться с полным построением гномов. Даже у сотни орков не было шанса пробить боевой хирд. Сейчас за моей спиной полыхало два костра, один давал красноватый дым, другой почти белый. Как я поняла из разговоров, это своеобразное сообщение о нападении орков. Высылать подкреплению каравану или нет, будет решать начальник ближайшей крепости.

Гном уже давно ушёл, а я так и не нашла в себе силы сдвинуться с места. Эру, ну почему мне так противно?! Почему?

«Лисёнок?»

Кто бы сомневался — Лиарт опять уловил мое настроение. Вилять или играть словами сил не было.

«Стою над трупом орка, с торчащим из головы арбалетным болтом. И не чувствую ничего. Никакого сожаления, что отняла чужую жизнь. Только странное желание провести вскрытие и понять, как это тело функционирует, ведь по всем признакам оно быть живым никогда не могло. Я чудовище, да?»

Молчание. Не удивительно, не каждый день такое слышишь. Надеюсь, хотя бы в этот раз он не будет говорить, что я еще ребенок.

«Знаешь почему, эльфы всегда убивают орков?» — чистый прохладный успокаивающий ветерок бережно притуплял отвращение к самой себе. — «Не только из-за ненависти. В их извращенных телах заперта душа, эльфийская фэа. Мы не испытываем радости от их смертей, но знаем, та их часть, что еще осталась от перворожденных, очистится и когда-нибудь возродится. Загляни в себя, ты ведь это чувствуешь». — Лиарт не спрашивал — утверждал. — «Это не конец, это начало их освобождения от власти Темного. Слышишь, маленький целитель?»

«Слышу» — шмыгнула я носом, с облегчением ощущая, как отступает истерика, — «и я не маленькая».

Теплая усмешка:

«А на счет вскрытия… Хочу тебя обрадовать — ты настоящий лекарь. И, как и у всей вашей братии, желания у тебя имеют странную направленность. Не сомневаюсь, собратьев по духу, что выразят поддержку и окажут тебе в этом помощь, будет очень много».

Э-э-э… Чего?

«Если желание не пропадет, в будущем могу организовать пару орочьх трупов, без особых повреждений. Задушенных, к примеру».

Так ладно, делаю вывод: не одна я такая сумасшедшая!

«С-спасибо…» — мысленно пробормотала, буквально слыша, как от натуги скрипит растерявшийся мозг.

«Пожалуйста. А теперь главный вопрос: ты в безопасности? Почему не рассказала, что покинула Ривенделл, так уж и быть, спрашивать не буду».

Спрашивать может он действительно и не будет, а вот смущение совместно с совестью коготочки уже обнажили.

«Да. Через три дня прибудем в крепость. Не понятно, как этот отряд орков рискнул напасть на прекрасно защищенный караван. Не переживай, ничего со мной не случится, больше расслабляться не буду, а если совсем прижмет — сбегу, дымовушки у меня есть».

«Не может не радовать» — ответил эльф. — «Будь осторожна».

«Обещаю».

Караван достиг Одинокой горы к полудню третьего дня, считая от нападения.

Эребор. Сокровищница.


Громадный дракон пребывал в раздражении. Сияние золота, ранее действующее так успокаивающе, сейчас вызывало желание заняться немедленной плавкой драгметалла. От мельтешения цветных пятен, маячащих на границе зрения, хотелось зарыться туда, где свет в принципе никогда не существовал, лишь бы не видеть! Даже потолок и тот, основательно давил на сознание, хотя за столько лет, он уже должен был прочно ассоциироваться с безопасностью. Хотелось двигаться, выбраться из удушающего помещения и…

И прибить гномов, именно сегодня решивших установить новые врата в сокровищницу!

Тьфу!

Еще и этот явился. Поддержать настрой своих подданных и личным примером показать, что дракона бояться не стоит. Знал бы Дубощит о чем мечтал Рассвет, глядя на раздражающее шевеление и не менее бесящее бряцание!..

Желание выбраться за пределы Горы уменьшалось прямо пропорционально количеству покидающих пределы ЕГО территории. Двери были установлены в рекордные для подгорного народа сроки. Но раздражение не ушло. Свернулось в груди гигантским ежом и, будто пробуя на прочность, покусывало — не больно, но как же отвратительно тревожно.

— Дубощит, — раздался под сводами сокровищницы раздраженный с шипением голос, — ты, когда-нибудь, ощущал… не проходящее беспокойство?

Гном, перестав слушать доносящиеся от дверей звуки окончательной шлифовки Врат, хмуро посмотрел на застывшего подобно драгоценной статуи среди золотых холмов, дракона.

— Испытывал, — далеким от доброты тоном произнес Торин, — в тот день, когда ты появился в Эреборе.

Кисет с хоббитанским табаком и курительная трубка из вишневого дерева появились из внутренних карманов темно-синего с мифрильными вставками одеяния гнома. Вскоре, по сокровищнице поплыл дурманящий запах табака.

— Это ощущение возникло ранним утром, — мрачно усмехнулся гном, — и не проходило вплоть до твоего появления. Вот я и держался весь день поближе ко входу в Королевство, думал, если что действительно случится, то хоть помочь смогу, — в голосе Дубощита промелькнула боль.

Раздражение дракона окончательно сместилось в сторону беспокойства:

— Считаешь, что-то произойдет?

Король Подгорного Королевства с мрачной задумчивостью проводил взглядом дымное кольцо.

— Я усилю патрули и задействую в охране весь гарнизон. Даже, если сюда заявятся все назгулы разом, их будет ждать большой сюрприз.

— Хорошо. — Взгляд ало-золотистых чуть прищуренных глаз внимательно прошёлся по коренастой, выглядевшей слишком спокойно, фигуре. — И что же еще может волновать Короля Эребора, помимо возможности нападения на его владения?


Во взоре синих глаз на мгновение отразилась десяток способов убийства надоедливых крылатых ящериц.

— Зачем тебе это? — после не долгого колебания был задан вопрос.

Ответ последовал незамедлительно:

— Интересно.

Насмешливый фырк гнома и обескураживающее признание:

— Раз Вам так интересно, о Ужаснейший — драгоценные жилы в Горе… стали исчезать. Там где раньше их были десятки, не осталось ни одной, и это при том, что к их разработке никто не приступал. Как Вам такая новость?

Драконье раздражение и беспокойство оказались повергнуты ошеломительной новостью.

— Очень интересно… — отозвалось озадаченное эхо гораздо позже того, как гном покинул сокровищницу.