Глава четвёртая. Большой лысый друг

Глава четвёртая
Большой лысый друг

В молчании они дошли до погорелого жилища Хагрида. Входная дверь была вырвана и валялась в полуметре от входа. Гарри, Рон и Гермиона, увидев это, резко затормозили.
- Чего это может значить? – задал глупый вопрос Рон, дав Гарри повод снова завести старую шарманку.
- Воландеморт, Воландеморт, Воланд… - в ужасе шептал Гарри, как заклинание и трясущейся рукой потянулся к руке Дамблдора.
- Да заткнись ты, параноик, - оборвала рассуждения Гарри Гермиона. – Чего ты его так боишься? Чего он тебе сделал?
- Мне ничего, а вот моим…
- Бла-бла-бла. Ему может на тебя вообще пофиг.
- Но пророчество…
- С чего ты взял, что оно о вас? Да если и о вас то, что это меняет? – грузила Гермиона.
- Но…
- Всё, Гарри, успокойся. Пошли лучше посмотрим, что с Хагридом, - закончил спор Рон.
- Да! Вдруг его превратили в мелусианскую шмакодявку! – заранее радовалась Гермиона. – Или в перламутрового пучеглаза! Вот бы посмотреть.
- Не, круто бы было, если бы на него наложили заклятие Пердопукус! – тоже заранее радовался Рон. – Это когда съедаешь порцию проклятой гороховой каши, тебя начинает пучить, а потом в самый критический момент разрывает на кусочки!
- А ещё было бы интересно посмотреть, если бы ему его зонтик засунули в… - начала Гермиона, но Гарри резко оборвал их рассуждения.
- Может хватит вам, меня уже подташнивает. Вообще-то было бы логично, если бы Хагрид умер именно в последней части. А то уже все главных персонажей второго плана перемочили, а Хагрид всё ещё живой.
И они зашли в дом Хагрида. Ко всеобщему разочарованию Хагрид был жив, но над ним явно кто-то хорошенько поработал. Во-первых Хагрид лежал на полу, что он делал крайне редко, в основном под новый год и в день рождения. Во-вторых он бормотал чего-то себе под нос на непонятном языке. Это он тоже делал только по праздникам, лёжа на полу. А вот прочие изменения были ему не свойственны. Он был обрит на-лысо, и без волос его голова была раз в десять меньше, и по всей её поверхности в хаотичном порядке были разбросаны синяки, ссадины и шишки.
- А Хагрид, походу, вечерину недавно организовывал, - предположил Рон разглядывая мусор и хлам разбросанные по комнате.
- Не-е, это у него всегда так, - опроверг его теорию Гарри. – И, по-моему, во внешности Хагрида что-то изменилось?
- Блин, протри очки уже, - рявкнула Гермиона. – Ослеп совсем? У него ж костюмчик новый. С галстуком.
- А-а, точно, - согласился Гарри, разглядывая лысого Хагрида.
Троица подошла к спящему на полу Хагриду и склонилась над ним, почувствовав приятный аромат перегара.
- М-м-м, - Гермиона принюхалась. – Это или литр настойки «Экскре Мент», или несколько капель той самодельной бормотухи, что ты, Гарри, ему подарил перед отъездом.
Гарри смущённо отвёл взгляд. Он не сказал друзьям, что Хагрид отказался от неё и всю канистру Гарри выпил в поезде в одного (чтобы на таможне в Лондоне канистру не отняли). Рона ещё тогда удивило, что Гарри был такой довольный по пути домой, несмотря на смерть Дамблдора.
- Странно….он какой-то… гладкий, - сказал Рон, поглаживая гладкое темя Хагрида.
- Хммм, слышь Рон, он по-моему побрился, - заметил Гарри.
- Причём совсем…- добавила Гермиона.
– Уж не организовал ли наш Харгид тут скиновское сообщество против «Пожирателей Смерти»? – спросил Рон.
- От нашего Хагрида можно всего ожидать, - сказал Гарри и перевёл взгляд на Гермиону, которая тоже склонилась над телом гиганта и пристально его изучала.
- Его побрили не просто так…- начала она. – Ему сделали лапотомию.
- Чего ему сделали? – удивился Рон.
- Лапотомию, – ответила Гермиона. - Волшебное воздействие на мозг, методом избиения обвиняемого волшебным лаптем. Применялось в прошлом веке в Азкабане на самых конченых рецидивистах. На тех, кому уже в кайф было сидеть на азкабанских нарах. Собственно это даже не наказание, а перевоспитание. После процедуры обвиняемый впадал в глубокое детство, и в течении трёх месяцев восстанавливал свою память. Но в эти три месяца его можно было перевоспитать, как порядочного волшебника.
- А почему больше такого не делают?
- Потому что лапоть украли. До сих пор не знают у кого он, потому как случаев лапотомии с того времени не было.
- Это всё Воландеморт! – крикнул Гарри, прижался к стене и снова начал бредить. – Воландеморт… Воландеморт… Воландеморт, – и почти сразу же получил сковородкой по Шраму.
- Да успокойся ты! – рассвирепел Рон и кинул вторую сковородку.
В это время с пола донеслось невнятное «Агу-агу!».
- Детё проснулось, - ужаснулся Рон.
- Привет, мой сладенький, - обрадовалась Гермиона и засюсюкала. – Как тебе спалось? Ути, глазки открыл, ути-пути, ути-пути. Давай будем подниматься и кушать кашку…
Гарри и Рон выпучили глаза.
- А вы что встали? – резко бросила Гермиона. – Помогите искупать малыша.
- Малыша? – испугался Рон. – Да он сам больше джакузи для гиппогрифа!
- Не важно. Малышу сейчас нужно внимание и ласка, чтобы он не вырос большим пьяным, заросшим дикарём.
Рон и Гарри переглянулись. Логика у Гермионы была железная.
- И по такому поводу, - продолжила Гермиона, - придумайте малышу новое имя. А то «Рубиус Хагрид» - это слишком вульгарно.
- А давайте…а давайте…- радостно затарахтел Гарри, - давайте назовём его…, - слова прямо рвались изо рта. – Хаггис!!!