Рассказ Геммы (1).

Всё началось, как ни странно, с ничем не примечательного магловского городка Литл-Уингинг, на улице Тисовой в доме 4, где жило семейство Дурслей. В один из вечеров на пороге этого-самого дома послышался детский плач. Миссис Дурсль, открыв дверь, обнаружила свёрток с младенцем. Это была девочка, то есть я…

— Ты что, собираешься всё так досконально рассказывать? Нам так и пол века не хватит, — съязвил Малфой.

— Если ты меня будешь перебивать, то нам и тысячелетия не хватит, — заверила его Гемма, — Ладно, буду более кратко. Петуния не забрала меня к себе и оставила в приюте для девочек. Магические выбросы начались очень рано, и я быстро стала изгоем. Меня били, дразнили, никто не хотел дружить со мной. Но вот однажды я заблудилась в лесу, что был рядом с приютом. Я уже не надеялась на спасение, когда услышала голоса.

Звук шёл от поляны, и я побрела туда. Придя, я увидела двух ужей, о чём-то переговаривающихся между собой. Их звали Рина и Лилит, они были близняшками, то есть вылупились из одного яйца. Оказалось, что я умею разговаривать со змеями. Я рассказала им о своей жизни, и они пообещали мне, что защитят от нападок любого.

Дни летели. Я ходила к ним в лес, а они заглядывали ко мне. Мы стали лучшими друзьями. Но однажды, я, проснувшись, зашла в дворик погулять и позвала змеек. Но они не ответили. И тут, со второго этажа, прямо мне под ноги упала праздничная коробка. Я открыла её и увидела двух моих друзей… мёртвыми. У одной была отрезана голова, а другая была разрезана вдоль. В углу коробки виднелась записка с надписью…

~*~*~

… С надписью: «С любовью, от девочек из приюта».
Гемма задохнулась слезами, и вдруг начала вспоминать каждое своё избиение, каждую свою обиду, всю ту боль, что ей причинили приютские дети и воспитатели.

Девочка закричала от ярости, и тут произошёл самый сильный стихийный выброс, какой только может быть. От девочки во все стороны устремилась зелёная волна магии, сметая всё на своём пути и убивая каждого. Через несколько минут в приюте не осталось ни одной живой души, кроме девочки.

* * *

Джон пришёл на должность смотрителя стихийных выбросов несовершеннолетних достаточно давно, и мог поклясться, что такого стихийного выброса, как тот, что сейчас показали приборы, не было ни у кого на его памяти — этот был самый сильный. Он и ещё несколько смотрителей и авроров пробирались к приюту, где он произошёл. Войдя в здание, они замерли в шоке. Все на территории приюта, как дети, так и взрослые, были мёртвыми, как от авады. Сотрудники министерства магии шли всё дальше и дальше, надеясь найти хотя бы одного живого человека, но находили одни лишь трупы. И вот, выйдя на площадку, они, наконец, увидели девочку с тёмными волосами и зелёными глазами. Маги хотели спросить у той, что произошло, как увидели, что она беспалочкого применяет высшую некромантию, скрещённую с некромагией, возвращая к жизни (именно возвращая, не делая зомби или инферналов) змеек, что лежали рядом. Один из авроров вскрикнул от ужаса. Это была девушка по имени Кейси, и она могла видеть ауру.

— Кто там, Кейси? — спросил один из авроров.

— Петрификус Тоталус! — выкрикнула девушка, и желтый луч ударил в девочку. Та замерла.

— Что ты делаешь?! — возмутился смотритель.

— Она высший некромант и некромаг, её тёмная аура* сильней, чем у кого-либо, кого я видела. Даже чем у Грин-де-Вальда. Она опасна.

— И что ты предлагаешь с ней сделать? Она всего лишь девочка! — снова возмутился тот…

…После нескольких минут препирания авроры победили.

— И всё же, мне кажется, что это уже слишком, — высказал напоследок своё мнение смотритель, прежде чем исчезнуть.

~*~*~

— Они решили отправить меня в Нуменгард, — хмыкнула Гемма, — видимо испугались моей силы. Так как я была несовершеннолетней, маги решили, что я буду жить в камере не одна, и предоставили мне выбор камеры, но не этажа. Я оказалась на самом последнем этаже, где содержались сильнейшие и опаснейшие некроманты и некромаги. Когда меня ввели на этот этаж, я сразу поняла… почувствовала, куда мне идти. Перед тем, как я открыла дверь в свою камеру, авроры переглянулись, но ничего не сказали.

— Эта камера была моей, — пояснил Геллерт, — Когда Гемму только ввели в Нуменгард, я сразу почувствовал небывалую мощь некромага, ну, по крайней мере, я так думал изначально. Но об этом позже. Так вот, представляете моё удивление, когда в мою камеру вошла маленькая девочка, лет шести…

~*~*~

… Гемма вошла в камеру. Серые стены, хлюпкая перегородка, за которой стоит самоопустошающийся горшок, и две койки у противоположных стен — вот всё её убранство. На одной из коек сидит мужчина лет двадцати пяти-тридцати.

Дверь закрылась.
Девочка села на «её» койку и поздоровалась.
Мужчина не ответил.

Наступила ночь. Гемма легла на кровать и взглянула на зарешеченное окно. Звёзды весело мерцали, подмигивая друг другу. Луна сияла, как огромный холодный фонарик… Вдруг Гемма почувствовала невыносимую боль. Её как будто поместили в котёл с кипящим маслом. Сердце бешено колотилось, а она кричала и задыхалась от боли. Где-то на краю сознания она услышала успокаивающие слова — слова поддержки. Потом её накрыла темнота.

~*~*~

— Когда я открыла глаза, первым, что я увидела, была комната… Хотя нет, не комната, а зал, чем-то напоминающий вокзал Кингс-Кросс. Только он весь был абсолютно белый. На одной из лавочек сидела женщина. Она была прекрасна. Я, пожалуй, даже не могу описать словами всё её великолепие…

~*~*~

…Гемма подошла к незнакомке и, поздоровавшись, поинтересовалась:
— А где я? И кто вы?

— Я Смерть, но ты можешь звать меня Мара, — Смерть улыбнулась, — А это нейтральная точка между миром живых и миром мёртвых.

— Я умерла?

Почему-то захотелось верить голосу незнакомки, и Гемма не усомнилось в том, что перед ней действительно Смерть.

— Нет, что ты. Просто в том мире твоё тело переживает поистине адскую боль, поэтому я решила помочь тебе, позвав сюда, — сказала Мара.

— Спасибо, — поблагодарила девочка и, как можно неуверенней, поинтересовалась, — Но зачем вам это? Я уверенна, что есть много других людей, которые так же страдают, но вряд ли все они отправляются сюда.

— Что ж, я действительно сделала это не просто так, дело в том, что ты относишься к обоим мирам, и являешься представителем этих миров. Позже я тебе всё объясню более подробно, ну, а пока…— <tab>Смерть взмахнула рукой, и Гемма очнулась.
Она лежала на руках того мужчины. Девочка покраснела и перебралась на другую койку. Мужчина, услышав это, проснулся.

— Здравствуй, я Геллерт Грин-де-Вальд, — он протянул руку для знакомства.

— Я Гемма, — девочка пожала руку.

«Хм, странно» — подумал мужчина, — «Или она из магловского мира, что не узнала меня, но это маловероятно, или…хмм… Ну может ещё слишком маленькая, а собственно…»

— Ну и как ты здесь очутилась? — поинтересовался он, — Ты в курсе, что это одна из самых охраняемых тюрем в волшебном мире?

— Волшебном мире? — удивилась Гемма, — Это тот, в котором живут всякие феи и эльфы?

— Нет, конечно, — в свою очередь удивился Геллерт «Хмм, всё-таки из магловского мира. Проверим», — Ты что, никогда не была в магическом мире?

— Нет. Я жила в приюте у обычных людей.

— Но ты, же не магл, то есть не обычная девочка, — не спрашивал, а утверждал мужчина, — Так, за что ты здесь? — повторил он вопрос.

«Ответить? А что я теряю? Может взамен получу информацию об этом „магическом“ мире» — подумала девочка.

— Ну, я вроде бы убила нескольких человек, — неуверенно сказала Гемма, — Помню просто, что разозлилась, и от меня разошлись ярко зелёные волны.

«Стоп. Я ведь убила весь приют. Почему я ничего не чувствую?» — Гемму охватил ужас.

«Они это заслужили» — пронеслось в голове. Ледяное спокойствие распространилось по всему телу.

Рядом с ней раздалось задумчивое:

— Волны говоришь?

~*~*~

— Я вдруг вспомнил один из ритуалов возрождения, — пояснил Грин-де-Вальд, — Об этих ритуалах и людях, способных проводить их, слагались легенды. Лично я всегда считал их простой сказкой. Но, как оказалось, некоторые сказки оказались реальностью. Потом Гемма спросила меня о той боли, что почувствовала ночью, — продолжил мужчина, — Я объяснил ей, что у каждой магической тюрьмы есть своя особенность. И если в Азкабане (другой магической тюрьме) — это дементоры, то в Нуменгарде — это чары. В каждые полдень и полночь ровно час все пленники чувствовали всю боль всех людей, умерших от их руки.

— А если убивают Авадой? — поинтересовался Том.

— То боль сильнее вдвойне, — поёжилась Поттер. Реддл представил, сколько боли навалилось бы на него и, невольно, вздрогнул. Потом он обратил взгляд на Гемму и понял, какую боль перенесла она — маленькая девочка, нечаянно убившая целый приют. Ему стало жалко Гемму. Экс-Тёмный лорд положил свою ладонь, на её руку, и с девочки слетело наваждение.

Гемма продолжила свой рассказ:
— Но есть способ избежать этой участи. Геллерт мне как раз рассказал о нём. Дело в том, что Нуменгард, как и многие другие замки, имеет собственный разум и очень любит пообщаться, так как редко кто разговаривает с ним, и как раз те, кто это делает, не испытывают боли. Замок как бы симпатизирует им. После его объяснения я каждый день разговаривала с Нуменгардом на разные темы.

— Ещё Гемма почти сразу стала расспрашивать меня о причине моего заключения, мол, от сокамерников такое не скрывают.

~*~*~

— Ошибки молодости, — пожал плечами Геллерт, — Я был тогда горяч и неопытен. Я жаждал власти. Власти над магами, над маглами. Считал, что последние должны преклоняться перед нами. Я и мои сторонники погубили много невинных жизней. И если сейчас я жалею об этом, то тогда я даже не задумывался, над тем, скольких людей мы убили…

Грин-де-Вальд рассказывал Гемме разные истории из своей жизни. Она внимательно слушала, периодически задавая вопросы и удивляясь силе, пусть и не видимой ею, но чувствуемой и протекающей в сидящем на соседней койке экс-Тёмном лорде.

Потом этот самый лорд предложил ей стать его ученицей.

— И что ты хочешь взамен? — с недоверием спросила Гемма.

— Что бы ты вошла в мой род, и, когда у тебя будут дети, один из них стал моим наследником, — объяснил старший волшебник.

— То есть, у меня изменится фамилия?

— А какая она у тебя сейчас? — поинтересовался Геллерт.

— Не знаю, — вздохнула девочка, — Но вдруг кто-то знает, и окажется, что у меня есть родственники.

— А ты бы простила их, за то, что они бросили тебя в приют?

— Наверное, нет. Смотря, какие у них были на это причины, — неуверенно проговорила Гемма.

Раньше от упоминания этой темы она бы расплакалась, но за время проживания в приюте она научилось скрывать свои эмоции. Хотя всё равно, сидя сейчас в камере и вспоминая то, как её дразнили, обзывали и заверяли в том, что «такое ничтожество, как она, никому не нужно, поэтому от неё и избавились», хотелось расплакаться. Но, несмотря на все оскорбления, девочка продолжала верить в то, что родители любят её и когда-нибудь найдут и заберут к себе.

Геллерт покачал головой, а потом задумался.

В результате они пришли к соглашению. Гемма должна была войти в род неполностью, оставляя за собой право на магию, артефакты и всё остальное своего неизвестного рода, если тот был магическим. Обряд провести, даже со всей помощью Нуменгарда, в тюрьме было невозможным, поэтому Геллерт решил отложить это дело до освобождения. Почему он был уверен в том, что они окажутся на свободе, Гемма не знала, но расспрашивать не стала.

Во вторую ночь заключения девочка вновь оказалась «в гостях» у Смерти.

— Присаживайся, — сказала Мара, увидев гостью, и указав на диван, стоящий у окна.
Сев и заглянув наружу, Гемма вновь увидела «Кингс-Кросс».

— Должно быть тебе интересно, зачем я вновь пригласила тебя, — утвердительно сказала Смерть, — Я начну с самого начала. Как только появился этот мир, в нём появились две энергии — две сестры. Одна из них создавала живых существ, другая следила за тем, чтобы тех не стало слишком много, иначе это привело бы к непоправимому хаосу. Энергии, несмотря на то, что были сёстрами, существовали раздельно. Но однажды они случайно столкнулись на месте проживания разумных существ. Грянул взрыв, и, когда пыль утихла, две энергии увидели последствия. В мире появилась Магия. Несколько существ пропитались ей насквозь. Один из видов, однако, пропитался не полностью. Это были люди. Те, кто коснулся Магии, впоследствии стали магами, а остальные маглами.

Неизвестно, сколько времени прошло, однако вскоре энергии (включая Магию) почувствовали, что начинают испаряться. Не желая исчезнуть, они вновь собрались вместе, чтобы решить проблему. Долгими рассуждениями было решено каждой взять себе ученика из существ, что наследует силу её. Учеником первой энергии стал маг с фамилией Жизнь. Ученицей второй — вейла с фамилией Смерть. Кто стал учеником третьей — неизвестно…

— Наверное, кто-то с фамилией Магия?

— Нет, — улыбнулась Мара, — У Магии всегда было название.

После обучения, которое длилось у всех по-разному, энергии впитались в учеников. Каждый из них, теперь, имел огромную силу и ответственность. Каждые пятьсот лет Смерть, Жизнь и Магия выбирали себе преемников и обучали их. Когда они считали, что ученик готов, то передавали им свою силу с энергией, а сами уходили в мир иной. У каждого из них были свои права и обязанности, и никто из них не мог нарушить правил, указанных ещё во времена Создания. Учениками могли стать любые существа, достойные этого.

Время шло, и постепенно Высшие стали замечать, как люди оттесняют других волшебных существ. Придумывают им дурацкие правила, ограничивают их в правах. Сами Высшие не могли ничего предпринять, они не могли напрямую вмешиваться, поэтому, с помощью своих учеников (тогда это были фея Глэр, русалка Анна и маг Мерлин), создали союз из магических существ. От каждой группы избирался представитель: Вампир; Оборотень; Животное, превращающееся в человека, например, змея-Наг; Ученик одного из высших; Вейла; Русалка; Фея. Я привела самый распространённый пример. Всего представителей должно быть семь, и, как ни странно, по цветам радуги.

Представители отбирались путём смертельноопасного интеллектуального испытания. По-другому говоря — азартной игрой на жизнь. Более точно я объясню потом…

— А зачем вы мне это рассказываете? — спросила Гемма.

— Всё просто, ты будешь моей ученицей…

— А моё мнение кого-нибудь интересует?

— А что, ты против? — приподняла бровь Мара.

— Впринципе нет, но…

— Тогда не перебивай, — поучительно сказала Смерть, — В этот раз всё серьёзней, чем в прошлый.

— То есть снова будет собираться «Союз семи…»?

— Да, но на этот раз представителем энергий будешь ты. Именно ты должна будешь найти достойных Наследников и собрать союз снова.

— Но я, же сижу в тюрьме… — возразила было Гемма.

— Не волнуйся, по достижению одиннадцати лет ты выйдешь оттуда. Ну, а пока, я займусь твоим обучением.

— Меня уже Геллерт обучает, и тоже в обмен на наследника, — пробурчала Гемма. Ей уже порядком надоело, что её перебивают.

— Начнём с самого простого, — не стала слушать ученицу Смерть и щёлкнула пальцами.

Они оказались на поляне, где под ночными звёздами гуляла девочка лет пяти, не замечающая их.

— Сосредоточься на её жизненном поле. Попробуй увидеть даты её рождения и смерти, — скомандовала Мара.

Сколько ученица не сосредотачивалась, ничего не выходило. Когда силы совсем иссякли, Смерть отправила себя и Гемму назад.

— Не волнуйся, со временем всё получится. Самое сложное начать, — успокоила ученицу Мара.

* * *
Рано утром, Гемма с удивлением обнаружила, что полностью выспалась. Решив не будить соседа, она захотела порисовать. Так как специально предназначенного места в камере не наблюдалось, (пр/а: как неожиданно) девочка уверенно взяла уголёк с пола (пр/а: откуда он здесь взялся?) и подошла к стене.




*** — переход внутри одного времени.
~*~*~ — переход между годами.

*У автора в голове засело, что у каждого мага есть три ауры. Тёмная, Светлая и Основная. Более подробно потом.