Глава 5, предсказание

- Нет, ну это издевательство! - Реджина с такой злостью уставилась на конверт, что тот вспыхнул, чудом не опалив слизеринке волосы.
- Что там? - спросила Эвелина, бережно доставая из коробки длинное бирюзовое платье.
- Здесь написано, - Реджина взглянула на пепел, - было написано, что я, и еще несколько учеников должны открывать бал.
- Почему это? - в синих глазах Изабель вспыхнул недобрый огонек.
- Лучшая успеваемость и все такое прочее, - Реджина плюхнулась на кровать, - и что мне делать?
***
- Ну вот, - радостно воскликнула Изабель, - а ты беспокоилась.
- Покрутись, - приказала Эвелина, придирчиво оглядывая однокурсницу.
- Чувствую себя экспонатом, - пожаловалась Реджина, выполняя просьбу, - я, наверно, ужасно выгляжу.
- Ничего подобного! - воскликнула Тереза, - Изабель просто чудо-стилист.
Реджина и впрямь выглядела неплохо. Синий выгодно оттенял кожу, и девушка становилась чем-то похожей на королеву из древности. Бархат складками спускался до щиколоток, скрывая недостатки и подчеркивая выгодные стороны фигуры.

- Обувь, - Изабель слегка зарделась, в ее руках возникли аккуратные лаковые лодочки, которые она протянула Реджине.
***[/U)
В холле было столько народу, что Реджине казалось, будто здесь собрался весь Хогвартс… а возможно, так оно и было.
Партнера по танцам девушка так и не нашла, да и не пыталась искать, если уж на то пошло.
- Ну как? - радостно прощебетала Изабель, пробившись к Реджине через толпу.
- Душно, - честно призналась девушка, глядя на однокурсницу.
На Изабель было длинное алое платье, подчеркивающее хрупкую фигурку девушки. Длинные золотистые локоны были слегка накручены и нарошно растрепанны... Кажется, такая прическа называлась локоны Джульетты.
Неподалеку Реджина заметила Эвелину в длинном бирюзовом платье, не уступавшую сестре красотой.
- Ученики, открывающие бал, подойдите ко входу в зал! - прогремел голос профессора Дамблдора.
Реджина, закатив глаза, подошла к дверям. У всех были пары.
Равенкловец-Джозеф Грант держал за руку однокурсницу Шерил Кларк, Кэтрин Хэйнс с хаффлпаффа застенчиво улыбалась гриффиндорцу-Роберту Таккеру, слизеринка-Элеонора Лабель спокойно стояла возле однокурсника Феликса Шарпансье, Джеймс Поттер обнимал за талию свою рыжую зазнобу, Сириус Блэк… Реджина моргнула… Сириус стоял один.
«Неужели красавчику Блэку не хватило девушки»? мысленно хихикнула Реджина, однако голос Дамблдора отвлек ее от созерцания Блэка, а точнее свободного пространства вокруг него.
- Обьявляю бал открытым!
Реджина заметила взгляд Сириуса, устремленный на нее. Слизеринка насмешливо улыбнулась, как бы говоря: «ну давай, попробуй, рискни».
И Блэк рискнул.
Его рука легла Реджине на талию как раз в тот момент, когда заиграл вальс.
Мелодия была волнующей, кажется, это был ”Венский вальс”, точнее девушка сказать не могла, все звуки, движения и аккорды сливались в один ритм.
[U]***
- Благодарю за танец, леди, - Сириус учтиво поклонился, однако в его глазах мелькнула насмешка.
Реджина, подражая Изабель, воркующей со своим кавалером на противоположной стороне зала, сделала изящный книксен.
- Реджина! Сириус! - к ним бежала запыхавшаяся Лили Эванс, - мне Мирела сказала, что я искуплю чью-то жизнь путем жертвы своей.
- А кто такая Мирела? - удивилась Реджина.
- Мирела Романи — дочь цыганки, - начал Сириус, - поступила в Хогвартс в прошлом году, на Равенкло…
- У нее есть сестричка Тэлли, - перебила его Лили, улыбаясь, - чудесный ребенок.
- Талэйта, а не Тэлли, - поправил ее неожиданно появившийся Джеймс, - да вот же она — Мирела, можешь к ней подойти, пусть и тебе будущее предскажет... Говорят, сбывается, - Поттер заговорщически подмигнул.
Мирела оказалась высокой смуглой девушкой с пышной гривой длинных, вьющихся волос, на фоне которых даже воронье крыло показалось бы белым.

Реджина, махнув друзьям рукой, подошла к Миреле и присела рядом.
- Привет, ты ведь Мирела? - нерешительно заговорила девушка.
- Да, - голос черноволосой звучал устало.
- Мне сказали что ты… умеешь предсказывать, это правда?
Мирела кивнула. Только сейчас Реджина заметила, что собеседница быстро пишет что-то на салфетке.
- Ты уверенна, что хочешь это читать? Не боишься разочароваться? - Мирела внимательно глядела на Реджину.
Слизеринка кивнула. Отступать было поздно.
Заветная солфетка оказалась у Реджины в руках, и та, вставая, жадно всмотрелась в текст.
«Сияла ночь. Луной был полон сад.
Лежали лучи у наших ног в гостиной без огней.
Рояль был весь раскрыт, и струны в нем дрожали,
Как и сердца у нас за песнею твоей.
Ты пела до зари, в слезах изнемогая,
Что ты одна — любовь, что нет любви иной,
И так хотелось жить, чтоб, звука не роняя,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой.
И много лет прошло, томительных и скучных,
И вот в тиши ночной твой голос слышу вновь,
И веет, как тогда, во вздохах этих звучных,
Что ты одна — вся жизнь, что ты одна — любовь,
Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,
А жизни нет конца, и цели нет иной,
Как только веровать в рыдающие звуки,
Тебя любить, обнять и плакать над тобой».
- Что за ерунда? - глаза Реджины расширились, - что за бред здесь написан?
В считанные секунды слизеринка оказалась возле Лили и протянула ей салфетку.
Пробежавшись глазами по буквам, Лили покачала головой.
- Нет, мне она кое-что другое нагадала, - гриффиндорка протянула Реджине кусок пергамента.
«Лишь добрыми словами боль отводят,
А тёплые слова для всех важны.
Отзывчивость как помощь к нам приходит,
Благие чувства — лекари души.
Мы разные, но Богом мы хранимы.
У каждого свой Ангел и судьба.
Обидчивы бываем и ранимы,
От грубых слов, от зависти и зла.
Случается, что чувства пропадают,
Душа пуста и только боль утрат.
От добрых слов все чувства оживают,
Боль затихает, снова жизни рад.
А жизнь идёт всё по местам расставив,
Но жить нельзя нахохлившись всегда.
Пусть нас благие чувства не оставят,
Пусть добротой наполнится душа».
Реджина, покрутив пальцем у виска, вернула пергамент Лили и направилась к Джеймсу и Сириусу, уже успевшим занять свободный столик.