Глава I

Белое здание лондонского отеля «Уолдорф-Астория» облепили репортеры, а колдопапарацци беспрестанно щелкали фотоаппаратами, пытаясь запечатлеть каждую секунду грандиозного мероприятия. Сегодня в банкетном зале, находящемся на втором этаже гостиницы знаменитостей магического мира было больше, чем даже на позавчерашнем финальном матче Кубка Мира по квиддичу.

Вспышки колдокамер перемежались с окликами журналистов, которые пытались привлечь внимание сильных мира сего:
– Господин заместитель министра, будьте любезны взглянуть сюда, пожалуйста!

– Судья Ричардс, позвольте мне сделать еще один снимок!

Высокопоставленные чиновники британского Министерства Магии, послы, консулы, мировые звезды квиддича и магнаты – это только часть контингента, который сегодня показался на красной дорожке, расстеленной перед зданием. Все они были любезно приглашены на пятидесятилетний юбилей Министра Магии Кингсли Шеклболта.

Банкетный зал «Уолдорф-Астории» являл собой огромную комнату, декорированную в зелено-серебряных тонах, в дальнем конце которой находилась устланная зеленым бархатом сцена для Лондонского симфонического оркестра. По периметру банкетного зала был расположен балкон, где находилось двадцать лож, в центральной из которых расположился сам виновник торжества.

Элегантные леди и сопровождающие их кавалеры неспешно прохаживались по блестящему мраморному полу помещения, изредка присоединяясь к группкам гостей, дабы обсудить последние новости и сделать предположение о сумме, которая будет собрана на сегодняшнем благотворительном торжестве. А в особенности всех интересовало неожиданное появление главы Международного бюро магического законодательства в сопровождении экс-супруга. Приглашенный оркестр исполнял незамысловатую мелодию, которая не могла перекрыть удивленные шепотки и завуалированные замечания гостей. Складывалось впечатление, что отнюдь не День рождения министра станет сенсацией в завтрашних выпусках всех мало-мальски популярных печатных изданий.

Игнорируя повышенное внимание гостей, Гермиона Грейнджер приветливо улыбнулась министру, поднимаясь по массивной белоснежной лестнице в сопровождении своего бывшего мужа, а ныне почтенного судьи Международной ассоциации по квиддичу, Виктора Крума. Поздравив Кингсли, они расположились за массивным круглым столом, присоединившись к беседе с остальными гостями, которым посчастливилось в этот вечер разделить трапезу с самым главным человеком британского магического общества.

Драко Малфой скучающе наблюдал за воркованием этих голубков и мысленно приговаривал Крума к десяткам казней. Скользя глазами по изысканному покрою нежно-голубого платья Грейнджер, которое сбрасывало ей лет эдак десять, Драко жалел, что не послал ей гарнитур с сапфирами, которые выигрышно сочетались бы с ее нарядом. Да и кавалер Грейнджер попался тот еще.

В этот момент Виктор слишком близко склонился к своей спутнице, шепнув ей что-то на ушко – явно жаждал поглубже заглянуть наивной дурочке в декольте – и Драко заметил, как под тонким слоем пудры щеки Грейнджер заалели. Он убьет этого нахала, точно убьет.

– Я вижу, Грейнджер сегодня в центре внимания, – послышался сбоку насмешливый голос Блейза Забини. Закипающий от одного созерцания сцены брачных игр Крума с Грейнджер, Драко со злости чуть не шарахнул друга заклинанием. Ей богу, если Виктор сейчас же не уберет от нее свои лапы, он – Малфой – его тут же проклянет!

– А, это ты, миссис Шеклболт, – ядовито прошипел Драко, пряча во внутренний карман смокинга волшебную палочку. Он терпеть не мог, когда Забини его подначивал. В особенности, если еще и упоминалось имя Грейнджер.

– Драко, друг мой, – сладкоречиво обратился к нему Блейз. – Если тебе на последнем совещании у министра мозги отшибло, то напомню, что бывшая мисс Шеклболт, а ныне миссис Забини, поправляет здоровье на солнечном побережье французской Ривьеры. А если еще и зрение подпортило неудачное фирменное обезоруживающее заклинание от Грейнджер… Окстись, паршивец, это я, Блейз Забини! Твой верный соратник в политических игрищах и неизменный спутник в тяжкие минуты после ваших с экс-миссис Крум размолвок.

Драко закатил глаза: и что ему на такое отвечать? Ну да, у них с Грейнджер никогда не получалось вести себя цивилизованно при большом скоплении народа. Особенно, если это касалось рабочих моментов. Только баталии, только хардкор. В одной из таких свар, на последнем заседании глав департаментов Министерства Магии, они снова разругались в пух и прах, и едва не сровняли кабинет министра с землей. Наказание в виде строгого выговора от Кингсли и насмешливых взглядов сотрудников министерства ничуть не охладили его пыл. Пусть только Грейнджер попадется ему в глухой подворотне – он мигом собьет с этой стервы всю спесь.

Фыркнув и не удостоив Блейза взглядом, Драко гордо удалился в поисках места, где можно по-тихому покурить. И, да, вспомнить те чудные заклинания, которые отложились в его памяти со времен падаванства в стане Волдеморта.

***

Пока Малфой сожалел о том, что прощелкал клювом шанс преподнести ей презент, Гермиона, нервно разглаживала хрустящую накрахмаленную салфетку на коленях, вспоминая, как еще полчаса назад изображала благодушие, здороваясь за руку с Малфоем перед вспышками сотен колдокамер. Правая ладонь до сих пор горела, словно его теплая рука все еще сжимала ее пальцы.

– Мне кажется, или Драко Малфой во мне сейчас дыру прожжет своим ревнивым взглядом? – склонился к ней Виктор, насмешливо сощурившись.

– Тебе пора проверить зрение, – едва слышно поцедила сквозь зубы Гермиона, слегка краснея. – И, дорогой мой Виктор, когда кажется, ты сам знаешь, что надо делать.

Крум рассмеялся, накрыв своей огромной ладонью ее руку, в которой подозрительно начала гнуться вилка.

– Гермиона, милая, не кипятись. Я уверен, что твой «коллега» уже подбирает список самых изощренных проклятий, которые только можно найти в книгах по темной магии. Позволишь мне сегодня одолжить твоего телохранителя?

– Если ты сейчас же не прекратишь, то тебе никакой телохранитель не поможет, – ласково пробормотала Гермиона, деликатно убирая руку из-под ладони бывшего мужа. – Я лично тебя убью.

– О нет! – Виктор изобразил на лице притворный ужас. – Ты не можешь осиротить нашего сына, он тебе этого никогда не простит!

Гермиона попыталась незаметно лягнуть его по ноге под столом, и Виктор сдавленно охнул, удачно замаскировав последующий смех за приступом кашля.

– Тебе нездоровится, Виктор? – участливо поинтересовалась Гермиона, приподнимаясь из-за стола. – Посиди здесь, я пойду поищу колдомедика.

– Если я не ошибаюсь, то судя по жгучим взглядам твоего «колдомедика», он сейчас в уборной – поправляет нервы, – благожелательно намекнул Гермионе Крум.

Пообещав себе, что Дамир вскоре точно наполовину осиротеет, Гермиона извинилась перед сидящими за столом и уверенно направилась к выходу из банкетного зала.

***

Драко нахмурено разглядывал свое угрюмое отражение в зеркале. И что она нашла в этом неуклюжем, грубом болгарине? Повторно нашла, если быть точным. Не то, чтобы Грейнджер каким-то образом упоминала неприглядные будни супруги звезды квиддича, но от хорошей жизни не разводятся.

Он плеснул себе в лицо холодной водой, пытаясь таким образом прояснить мысли.

Да он и не особо интересовался ее прошлой жизнью – своих проблем хватало. Но если Грейнджер боялась внимания прессы, то почему осмелилась на такую выходку перед глазами сотен волшебников? Неужели они снова сойдутся и заживут долго и счастливо? В груди что-то неприятно заныло. Если уж у Грейнджер хватило отваги утереть нос сплетникам, то чем он хуже? Вот прямо сейчас как пойдет, да как выскажет ей все перед лицом министра и ее бывшего муженька!

Стянув пиджак, Драко снова воззрился на свое отражение, подмечая огонек отчаяния в глазах. Несколько раз глубоко вдохнув, он решительно покинул уборную, настраивая себя на разговор.
Пора идти, пора сразиться со своими демонами.

Драко, несомненно осознавал, что это не будет легко, но встреча с демоницей произошла отнюдь не по его правилам.

Чеканя шаг, он пересекал пустынный величественный холл «Уолдорф-Астории», когда, подняв глаза, заметил, как по главной лестнице спускается Грейнджер. Первым желанием было сбежать, но она как будто прочла его мысли, и когда Драко уже намеревался незаметно попятиться, Грейнджер резко воскликнула:
– А ну стоять! Ни шагу назад, а то расстреляю!

Драко на мгновение опешил от такого заявления и еще раз внимательно оглядел Гермиону, гадая: где она прячет огнестрельное оружие. Неожиданная мысль его развеселила, и он не сдержал нервный смешок, наблюдая, как раскрасневшаяся и злая Грейнджер, подобрав подол длинного шелкового платья, не очень то изящно пытается спуститься по ступенькам лестницы.

– Что-то я не наблюдаю у тебя в руках амтовата, Грейнджер, – насмешливо произнес Драко, засунув руки в карманы брюк.

– Автомата, Малфой! Автомата, ты, лжец! – негодующе поправила его оговорку Гермиона. Остановившись в нескольких шагах от него, она подбоченилась.

– Ненавидишь, значит, многочисленные сборища? – деланно мягким тоном начала она. – Не желаешь посещать балы-маскарады человеческого лицемерия? Лучше почитаешь поправки к закону о несанкционированном использовании магии на глазах у магглов?

Драко понял, что если он сейчас не сделает чего-нибудь, то от него мокрого места не останется, и решил наступать:
– Развелась, значит, да, Грейнджер? Видишься с бывшим мужем только на родительских собраниях в Дурмстранге?

– Это не одно и то же! – попыталась защититься от его нападок возмущенная Гермиона.

– Ах, не одно и то же?! – вспылил Малфой. – А ворковать с ним, значит, совесть не запрещает? Ведете себя, словно два кролика в период гона!

– Что?! – челюсть Гермионы чуть не познакомилась с мраморным полом от такого заявления. – Да как ты смеешь меня обвинять в таком?! Ты просто… да ты… – она хватала ртом воздух, не в состоянии описать степень преступления Малфоя.

– А что я? – гневно раздувая ноздри вскинулся Драко. – Это не я нервничаю каждый раз, когда при разговоре с тобой упоминается мое имя. Это не я установил правило приходить на работу, пользуясь разными каминами. И это не я боюсь, что на меня косо посмотрят, и прячу своего сына от предыдущего брака в далекой стране, лишь бы избежать огласки! Подумать только: какой ужас – иметь хоть что-то общее с бывшим Пожирателем! Какой кошмар – заявиться на прием под руку с законным супругом! О, нет! Ведь лучше втихую связаться с бывшим и произвести фурор на благотворительном вечере, появившись с ним, а не со мной!

Да, такую шестерку из рукава Малфоя никакой козырный туз не побьет.

Гермиона виновато опустила голову, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы. Шмыгнув носом она несмело взглянула на Драко.

– О, нет-нет, даже не пытайся! – поднял тот ладони в останавливающем жесте. – Знаю я твои уловки, женщина. Даже не думай, что сможешь меня обхитрить таким примитивном способом.

– Но я ведь и в правду ничего такого не имела ввиду, – жалобно начала Грейнджер. – Просто это ведь юбилей Кингсли, и я очень хотела пойти… – она достала волшебную палочку из жемчужной петли на поясе.

– А ты постоянно был занят и яро отнекивался. Что мне оставалось? Тем более, что Агата заболела, и Виктор тоже остался без партнерши на вечер.

Драко скрестил руки на груди, слушая ее нелепые оправдания.

– Уж точно не приходить сюда с ним под ручку, – холодно ответил он. – Ты знаешь мою точку зрения, и все равно всеми силами пытаешься скрыть такое от общественности.

Гермиона подошла ближе, вглядываясь в его лицо, словно ища там ответ на немой вопрос.
– Ладно, – сдалась она, взмахивая палочкой и произнося дезиллюминационное заклинание.

– Твоя взяла, Малфой. Я была абсолютно неправа, и мне очень стыдно за свое поведение. Ты простишь меня? – Гермиона снова жалобно взглянула на Малфоя, нервно теребя появившееся обручальное кольцо.

Взгляд Драко потеплел, и он достал из кармана свой перстень, надевая его на безымянный палец левой руки. Гермиона несмело улыбнулась, потянувшись к нему:
– А теперь можно обнимашки, м-м-м?

– Теперь можно не только обнимашки, – нежно промолвил Малфой, притягивая Гермиону ближе и целуя ее. За его спиной послышались ошалелые щелчки колдокамер, вспышки от которых заслепили Гермиону, и она закрыла глаза, теснее прижавшись к Драко.

***

Тяжелую тишину кабинета министра магии нарушил усталый голос Кингсли Шеклболта:
– Молодые люди, я безмерно рад в семь утра, после своего дня рождения, находиться на работе, дабы помочь замять кривотолки о вашем очередном выяснении отношений на публике. Мне, безусловно, не сложно в мои пятьдесят выглядеть бодрым, не спав всю ночь, но вам должно быть стыдно за свое поведение.

Гермиона, до этого сидевшая с опущенной головой над утренним выпуском «Ежедневного пророка», стрельнула взглядом в расслабленного Драко, у которого, кажется, совесть спала беспробудным сном. Ну а с чего бы ему тогда выглядеть так, словно ничего из ряда вон выходящего не произошло?

Кингсли несколько секунд помолчал, наблюдая за подчиненными но, не добившись вразумительного ответа, продолжил:
– Я в восторге от того, что бумажная волокита со сменой фамилии миссис Малфой закончена, но мне кажется, что вам обоим необходим отдых от дел министерства.

Гермиона попыталась возразить, но Кингсли покачал головой, призывая дослушать его до конца.

– Гермиона, при всем моем уважении к тебе, как к главе Департамента международного магического законодательства, и к тебе Драко, как к начальнику Отдела магических происшествий и катастроф, – мой секретарь начинает заикаться, когда ваши фамилии звучат в одном списке при составлении графика плановых совещаний. Бухгалтерия каждый месяц выставляет мне астрономический счет за ремонт конференц-зала, а председатель Визенгамота предлагает отбирать у вас волшебные палочки на время заседаний. Я, признаться, сам устал от ваших эскапад и постоянных ссор на рабочем месте. Поэтому дайте старику отдохнуть, и сами последуйте моему примеру. Я даю вам обоим месяц отпуска, и видеть вас не желаю в стенах министерства до истечения этого срока, вы поняли меня?

Гермиона кивнула, не в силах вымолвить и слова и отчаянно краснея от такого выговора. Кингсли удовлетворенно кивнул и поднялся из-за стола, допивая остывший кофе. Когда он уже бросил щепотку летучего пороха в камин, его окликнул Драко:
– Министр, еще один вопрос.

Шеклболт жестом позволил продолжить, внимательно глядя на довольного Малфоя.

– Вы, надеюсь, не будете возражать, если Гермиона задержится в отпуске, эдак на годик-другой?

Понимающе усмехнувшись, Кингсли согласно кивнул, добавив:
– Я прикажу миссис Левис приготовить все необходимые документы.

Уже назвав адрес и исчезая в круговороте каминной сети, он услышал возмущенный вопль Гермионы:
– Малфой! Что означает «годик-другой»?!

Благоразумно решив, что министерская казна не разориться, если бухгалтерия выделит средства на повторный ремонт его кабинета, Кингсли с легким сердцем отправился домой. Все равно ему не нравилась цветовая гамма мебели и те бархатные занавески на окне.