Часть 3. Что, простите?! Хм...

Атакуемый мыслями, мешающимися в один бесконечный хоровод, этой ночью я больше не смог уснуть. Вот почему сейчас я в состоянии сомнабулы сижу, откинувшись на спинку сиденья в лондонской подземке. Мой взгляд устремлен куда-то в пространство вне времени и расстояния, мимо этих скучных людей. Они мне не интересны.

Я задумчив. Конечно, не каждый раз узнаешь, что ты волшебник и с рождения записан в школу магии! Это письмо-приглашение заставило меня о многом задуматься, но, думаю, лучше последовать знаменитому решению Скарлетт О'Хара*. Сейчас, когда рядом постоянно крутится этот великан, выпадать из реальности небезопасно.

Выходим. Хагрид идет, расталкивая людей. Вслед ему слышатся возмущенные крики пострадавших, но гигант словно и не слышит их. Я восхищенно осматриваюсь по сторонам, попутно уворачиваясь от ловких ручонок снующих в толпе воришек. Подставляю подножку одному гаду, пытающемуся обчистить карманы бедно одетого старичка, и прыщавый пацан с воплем падает на асфальт. Люди, остановившись, весьма экспрессивно высказывают мысли по поводу "совсем от рук отбившейся молодежи".

Мы с Хагридом покидаем здание вокзала, направляясь куда-то по главным улицам города. Меня никак не отпускают впечатления от увиденного - Паддингтонский вокзал воистину прекрасен. Грустно вздыхаю, вспомнив слова Фреда Джейна: “Паддингтон – вокзал, который следует увидеть и ночью, и днем. Ночью, если встать под мостом прямо там, где лестница спускается от станции Бишопс-роуд, и выглянуть наружу, сцена самая внушительная и сверхъестественная. Высоко в воздухе светятся два больших электрических огня, вершины двух призрачных пирамид света, вокруг крутится водоворотом пар проходящих паровозов, ниже – суета, шум и темнота, и неисчислимые цветные огни, мерцающие и расплывающиеся. Все кажется в движении, кроме этих двух блестящих глаз, глядящих вниз со спокойным сфинксоподобным сиянием."** Как жаль, что мне не доведется это увидеть... Хотя почему нет? От Дурслей сбежать легче легкого, они мной интересуются лишь в качестве рабочей силы. Остается в конце похода за покупками улизнуть от гиганта - и дело сделано.

- Хагрид, а почему я жил у Дурслей? Они ведь магглы, - интересно, как он выкрутится? Я по словам тёти Петуньи, сказанным мне шепотом, когда великан вчера, вернее, сегодня уснул, понял, что жить среди магглов для волшебников ненормально. Тетя объяснила, как трудно было моей матери - магглорожденной - среди потомственных волшебников. Все эти годы мои родственники, оказывается, боялись, что меня могут убить, как убили когда-то моих родителей. Мы почувствовали, что мы действительно родственники. Одна кровь.

Жду ответа великана - мне важно знать, насколько он "испорчен".

- Ну... Гарри... Понимаешь... Опасно было, да! Опасно... Отомстить... Отомстить могли захотеть, да! Эти, как их... Темные маги, во! Господин Дамблдор... Это... Плохого не посоветует, во как! Опасно было... Суды всякие, да! И маги... Эти... Темные! Во! - да-а-а... Все очень запущено.

Делаю выводы:
1. В моем несчастливом детстве виноват Дамблдор
2. Хагрид - цепной пес этого Дамблдора
3. Они боялись судов
4. Значит, их было за что засудить
5. Здесь все валят на темных магов

Думаю, я бы еще много выводов вывел, уж простите за тавтологию, но не нравится мне что-то потерянный взгляд Хагрида. Правда, ломиться вперед ему это не мешает.

- А куда мы идем? Разве где-то в Лондоне можно купить всякие магические фиговины, о которых в письме говорилось? - произношу, задыхаясь, на бегу. Может, хоть это заставит его замедлиться и не переть вперед как танк?! Нет, этот баран, не замедлившись ни на секунду, продолжает расталкивать прохожих.

Еще примерно минут через десять Хагрид проводит меня мимо магазина книг, что никогда никому не позволяется ни под каким предлогом. Вот мы останавливаемся перед грязной вывеской, которую, кажется, со времен Средневековья не мыли.

- Это... Гарри... Того... "Дырявый котел"... Ну, единственный проход... В Косой переулок, во! И... Это... Просто известное местечко, да! - великан после того прокола в хижине, когда он случайно перестал коверкать язык - теперь-то я точно уверен, что его внешнее косноязычие притворное - старается говорить поменьше и тщательно следит за речью.

Реакция посетителей этого грязного паба мне категорически не нравится: они бегут, сшибая на пол стулья, представляться мне и пожимать руки, причем некоторые - в несколько заходов. Я с трудом сдерживаю гримасу брезгливости, видя грязные руки и землю под ногтями, давно нечесанные волосы и гнилые зубы. И это маги, по россказням Хагрида, сильные и благородные?! Нет, так дело не пойдет. Эта ведьма столетней "давности" уже в четвертый раз подходит!

- Прошу меня простить, но мы торопимся! Извините, пропустите! Да отпустите вы мою руку! Нет, за куртку меня хватать не надо! И за ногу тоже! Да имейте вы совесть, в конце-то концов!

С трудом пробравшись мимо озверевшей толпы, пытающейся разорвать меня на сувениры, выхожу через дверь на другом конце паба. Великан уверенно начинает тыкать своим отвратительным розовым с рюшами зонтиком в кирпичи, из которых сложена стена перед нами.

- Добро пожаловать... Это... В Косой переулок, Гарри! - Хагрид от радости вот-вот засветится, как новогодняя лампочка на гирлянде. Он отряхивает огромный пушистый полушубок и оглаживает густую черную бороду, запутавшуюся так, словно в ней в свое время птицы гнездо свили. Гигант очень напоминает мне лешего из славянской мифологии, которой я одно время увлекался, - Это... Гарри... Того... Я тут... Ну... Схожу обратно в "Дырявый котел"... Это... Надо мне... А ты иди... Как его... Прямо, во! Иди прямо и попадешь к... Как это называется... Банку, во! Это "Гриннготтс" будет... Банк волшебный, да! Коль спрятать надо чего... То... Ну... Нет места надежней! Тока... Это... Разве что "Хогвартс", да!

Великан удаляется, и мне не остается ничего иного, кроме как отправиться в указанном направлении. Вот я уже стою перед прекрасным зданием, словно светящимся на солнце. Белый мрамор с золотистыми прожилками, высокие колонны, красивые, выточенные умелым скульптором узоры... Это завораживает. Надо будет попросить потом у Салли фотоаппарат... Черт, никак не могу привыкнуть! Дело в том, что моя подруга исчезла совсем недавно, и я еще не могу поверить в объявление о ее смерти и уж тем более никогда не смогу принять это! Настроение сразу портится.

Перед высокими резными дверями из какого-то дерева необычного серебристо-дымчатого цвета стоит странное невысокое сморщенное существо в роскошной форме - видимо, служащий банка. Алая ткань - даже не понять, какая, словно состоящая из нитей магии - немного вычурно расшита золотой нитью, составляющей завораживающий узор. Какое странное чувство.

- Прошу простить меня за любопытство, но какой вы расы? - презрение и злоба из взгляда существа исчезают, когда он смотрит на меня. Похоже, эту... Радость? Да, именно радость на его лице вызвал мой шрам. Странный.

- Мистер Поттер, от имени банка "Гриннготтс" я имею честь приветствовать Вас! Моя раса носит название гоблинской, а ее представители называются гоблинами, - странно пощелкав неестественно длинными пальцами и похрустев суставами, он извлек из воздуха кусочек желтой шершавой бумаги, похожей на древнегреческий папирус, - Гоблинская магия, - поясняют вытаращившему глаза мне, - Я бы посоветовал Вам сейчас спрятать это.

- Эй, Гарри... Ты... Это... Чой-то застыл... Того... Ик! Тама... - разворачиваюсь, мгновенно находя глазами основательно "принявшего на грудь" Хагрида, тщательно выписывающего зигзаги в моем направлении.

- Хагрид, а я тебя ждал...

Мы заходим в банк и проходим к ближайшей свободной стойке. Пока великан мучает сидящего за стойкой работника-гоблина высыпанием каких-то тухлостей на исписанный аккуратным почерком гроссбух, присоединяюсь к беседе стоящих у соседней стойки в очереди магов. Как я понял в ходе разговора, все его участники - чистокровные аристократы.

"Совсем магглорожденные распоясались", - замечает какой-то старичок в ответ на бесцеремонное сшибание с ног. Но уронивший его парень, весь увешанный цепями, проходит дальше, не обратив ни малейшего внимания на кряхтящего дедулю. Досадливо взмахнув волшебной палочкой, тот поднимает себя на ноги. Развязывается оживленная дискуссия. Мне больше всего запоминаются чьи-то слова "Если бы они, приходя в НАШ мир, соблюдали НАШИ законы и обычаи, а не пытались установить СВОИ, то никто бы и слова против них не сказал".

- Гарри, того... Пойдем! - Хагрид уводит меня в тоннель, где стоит какая-то там сверхскоростная тележка сверхвысокой технологии.

Гоблин, представившийся Крюкохватом, отвозит нас вниз, к сейфам. Сначала наш транспорт останавливается возле сейфа с номером 713, где великан тырит забирает какой-то небольшой сверток из коричневой бумаги. Гоблин неодобрительно смотрит на гиганта, радостно лыбящегося во все свои полускрытые бородой зубы. Затем наш путь пролегает на более низкие уровни, где мы оказываемся перед сейфом, который завещали мне родители.

- Ваш ключ, пожалуйста, - обращается ко мне Крюкохват. Растерянно смотрю на него:

- Видите ли... Я вырос среди магглов и...

- Вы ГДЕ выросли?! - у гоблина глаза становятся размером с блюдце. Для рыбы. Да, я изучал этикет, ведь это необходимо для умения вести себя как нормальный человек. Подозрительно все это...

- Вот... Это... Ключ-то! Мне господин Дамблдор... Это... Доверил, да! Доверяет он мне... Во как! Тока мне ключ... Того... Вернуть потом... Надо, во! - влезает Хагрид.

- Что, простите?! - неверяще шепчет гоблин, - Хм... - судя по его задумчивому взгляду, щелканью пальцев, кажущемуся нервным, и нагревшейся в кармане записке от гоблина-лакея, он дальше творит послание прямо мне в карман. Великан же начинает успокаивать Крюкохвата, что-де "господин Дамблдор... Это... На хранение взял, да!".

Почему-то это все напоминает театр одного актёра. Вспоминается книга русского писателя, который был одним из любимых у Салли - "Весь мир - театр".*** Да, только писатели бывают хорошими людьми. Остальным доверять нельзя.

* "Я подумаю об этом завтра" http://www.vital-club.ru/1336.html
** http://www.adventure-press.ru/?p=4398
*** Борис Акунин; как меня справедливо поправили это цитата Шексира: "Весь мир - театр, В нём женщины, мужчины - все актёры. У них свои есть выходы, уходы, И каждый не одну играет роль, ..." (спасибо Аспер)