.эмоциями.

В тот вечер она снова вздохнула полной грудью.

Когда одинокие эмоции бьются наружу, когда хочется дышать, но не дано, когда легкие не пропускают кислород. Через маску молчания прорывается крик, а на душе снова пусто, словно в космосе. Только космос уже давно не детка, а просто космос. Сквозь чертову черную дыру на солнце, прорываясь кусочками облаков и вновь вспоминая знакомые черты. Улыбаясь ночной темноте и прорисовывать знакомые узоры и буквы на запотевшем стекле.
Снова вспоминать, до боли в груди, до звездочек в голове и вечно расплывающейся перед глазами комнаты. Снова надевать серый, как душа, плащ и выходить на улицу, хотя давно ночь и привычные -20. Шептать какие-то слова, хотя уже бессмысленно, пытаться что-то написать и выдавить из себя, ловя взгляды, полные чужой жалости. Кричать от боли, хотя никто и не захочет услышать. Закусывать губу до крови, хотя понятно, что уже не поможет. Пить по утрам горький кофе и тихо сходить с ума.

И хотя жить дальше надо, уже давно ничего не хочется.

Снова в той тишине квартиры, после которой нарывает мозг. Снова плач по ночам в подушку и бессмысленные разговоры с пустотой. По утрам растрепанное нечто в зеркале, слегка остывший кофе в давно немытой чашке и очередной бульварный роман в неухоженных руках. Потом опять бегом на учебу, а с нее — на надоевший проспект под окнами дома, чтобы погулять, чтобы быть здоровой, как мама просила. И вечером роман дочитать, а еще не забыть купить новый, чтобы завтра опять - растрепанное нечто в зеркале, слегка остывший кофе в давно немытой чашке и очередной бульварный роман в неухоженных руках.Это повторение по кругу и наклонной вниз пугает и убивает с каждым днем. Будто затерялась в серости будней и не можешь вырваться из их трясины. Будто все кончилось с тем летом, которое ушло безвозвратно.

Она снова улыбнулась себе и отвернулась от созерцания ночного проспекта. Ей это снова надоело.

Срываясь раз за разом, снова и снова описывая свою жизнь в мелких деталях, а потом удаляя записи в интернетском дневнике. Автоматично записывая дела на завтра, хотя они совершенно не меняются, просчитывая доходы и расходы и мечтая об очередной вылазке к подружке. Перечитывая бульварные романы, которых уже скопилось много на трех полках, и все никак не собравшись их сдать куда-нибудь. Снова забывая все — от имен до телефонных номеров, ведь давно все стало не важно. Прикладываться лбом к холодному стеклу и почему-то мечтая заболеть. Кутаться в холодный плащ и опять идти гулять по заснеженному городу, чтобы снова встретить кого-нибудь из знакомых и сделать вид, что не знают друг друга.

Упиваясь своей незначимостью, она истерично хохотала, вцепившись в грязный подоконник, пока снова не начинала рыдать, ударившись лбом о стекло.