Глава 6. Черная Пантера

Что могло быть плохого – случилось,
Только мера всему быть должна.
Где ты, ярость моя, затаилась?!
Ты сейчас мне как воздух нужна.

Я хочу забыть о печали,
Я хочу быть во власти огня.
Крики совести тише бы стали,
И не так угнетали меня.

Я хочу, чтобы все запылало,
Я хочу все крушить и ломать.
Только чтобы мучений не стало,
Надоело терпеть и молчать.

Не желаю испытывать жалость,
Не желаю прощать и любить.
В сердце долго копилась вся ярость,
Мне давно ее надо вкусить.

И в ответ ее ярость проснулась,
Словно только приказа ждала.
И безумием вмиг обернулась,
Выжигая весь разум дотла!

Позабыта слепая учтивость,
И давно наплевать на закон.
Торжествует ее «Справедливость»,
Возвела она собственный трон!

Что могло быть плохого – случилось,
Она больше не та, что была.
Чувство меры ее притупилось,
Теперь спутник ее вечная мгла!


Эдриан Пьюси, студент факультета Слизерин, сидел в библиотеке и корпел над сочинением. Прошли всего две учебные недели, а в Хогвартсе уже были глобальные перемены. Это ж надо – Северус Снегг занял пост преподавателя «Защиты от Темных Искусств». Получил наконец-таки то, чего с таким завидным упорством добивался в течение нескольких лет. Ох, как были недовольны Гриффиндорцы такому повороту событий. Но что они могли поделать? Правильно – Ничего! Распоряжения их любимого директора никто не имел права оспаривать, даже учителя. Что же касается Слизеринцев, то они, естественно, порадовались за своего декана. Только вот легче от этого никому так и не стало. Снегг заваливал работой пуще прежнего. К слову, именно по «Защитам от Темных Искусств» и писал огромное эссе Эдриан, сваливая на голову неряшливого профессора все проклятия, какие только знал. А ведь предстояло написать еще и доклад по «Зельеварению».

Кстати… новым профессором «Зельеварения» был назначен некий Гораций Слизнорт. Пухленький, маленького роста седовласый старичок, проникшийся глубокой симпатией к Мальчику-Который-Выжил. И это неудивительно, Гарри Поттера любили многие учителя, хоть и поблажек они ему никаких не делали. По «Зельеварению» так вообще Поттер был едва ли не последним в списке успеваемости. Снегг постарался, а как же. Однако с появлением Слизнорта все кардинально изменилось. Гарри Поттер вдруг стал получать превосходные оценки по его предмету. Даже лучше, чем у мисс всезнайки, Гермионы Грейнджер. Впрочем, чуть позже стало понятно, отчего он так внезапно заблистал знаниями в направлении данной науки…

Слухи в Хогвартсе распространяются быстро, так что через неделю всем ученикам стало известно о том, что Гораций Слизнорт раньше уже преподавал в школе Чародейства и Волшебства. И, как оказалось, его любимчиками были студенты с весьма перспективным будущим. К примеру, те же родители Поттера, Долгопупса, все семейство Блэков, Малфоев, и даже сам Темный Лорд. Теперь-то понятно, отчего Мальчику-Герою уделяется особое внимание со стороны нового преподавателя. Странно только, что Драко Малфоя в свои фавориты Слизнорт так и не вписал. Должно быть потому, что его папочка запятнал репутацию их древнего рода. Да ну и ладно, Малфоя легко заменила новенькая из Гриффиндора, Кэтрин Пирс, которую старый профессор боготворил, причем во всех смыслах этого слова. И, казалось, разница в возрасте его ничуть не смущала.

«Извращенец, она ведь во внучки ему годится!»
Устало вздохнув после минутного перерыва, Эдриан взглянул в учебник и стал выводить пером строчки на пергаменте. Даже половины не сделал того, что нужно, а время-то позднее.

– Мистер Пьюси, отбой уже был объявлен, вам нужно возвращаться в гостиную, – раздался рядом хрипловатый женский голос. – Можете взять книгу, если хотите, и дописать свое эссе в подземельях Слизерина.

Мадам Пинс – хозяйка библиотеки Хогвартса, сухая пожилая женщина – мягко дотронулась до его плеча. Эдриан взглянул на нее и в очередной раз вздохнул. Он даже не услышал звонка, оповещающего о начале комендантского часа. Чертово сочинение, чертов Снегг. Попробуй только не выполнить задание этого вампира, так он всю кровушку выпьет еще до конца учебного года.

– Мне совсем чуть-чуть осталось, я только допишу пару предложений и все, – вежливо ответил Эдриан библиотекарше. – Всю книгу перечитал, но нашел немного, так что брать ее у вас нет смысла. Пять минут, и я удаляюсь.

Мадам Пинс нахмурилась.

– То, что вы активно занимаетесь учебой - это, конечно, похвально, но безопасность куда важнее. Вы ведь прекрасно знаете, что сейчас коридоры Хогвартса небезопасны, особенно, когда на улице сгущаются сумерки. Директор, кажется, ясно выразился во время своей речи - все ученики за полчаса до начала комендантского часа должны быть в своих гостиных. Или вам мало жертв?! Пока зверь не пойман, я советую быть осторожней, – высказалась она строго. – Пять минут, не больше, – добавила, прежде чем уйти на свое рабочее место.

– Черт! – выругался Эдриан. – «Совсем забылся с этим сочинением. А ведь старуха права. Опасно ходить по коридорам в такое время…» – подумал он про себя.

Прошли всего две недели с начала учебного года, а в Хогвартсе уже творилось черт знает что. И откуда только взялось это животное, бродившее по замку и нападающее на учеников? Странно все это. Вначале многие жаловались, что за ними из темноты наблюдает кто-то большими светящимися глазами, причем, отнюдь не человеческими. Затем начались нападения.

Первой жертвой этого зверя стала Слизеринка по имени Дафна Гринграсс. Бедная девочка была вся покусана, начиная от ног и заканчивая шеей. Затем, спустя несколько дней, во время своего дежурства, Пэнси Паркинсон обнаружила в одном из темных закоулков коридора, где обычно прячутся влюбленные парочки, пятикурсника, тоже из Слизерина. Мальчик также был весь в кровоточащих ранах от глубоких укусов. Потом Рон Уизли нашел еще одного студента, потом Драко Малфой, а потом Лаванда Браун, которую целый час откачивали от буйной истерики. Все пострадавшие были с похожими ранениями. Казалось, что зверь просто мучает свою находку, доставляет ей боль и, наигравшись, бросает умирать. И во всем этом переполохе было два немаловажных факта, которым уделили особое внимание…

Во-первых, зверь не уродовал лица. Раны пострадавших были по всему телу, но только не на лице. С одной стороны это, конечно, радовало, но все остальное довольно-таки сильно пугало. Во-вторых, жертвами были только ученики факультета Слизерин. И это было страннее всего остального странного. Многие даже стали поговаривать, что на Слизеринцев кто-то наложил проклятие. И, какой бы абсурдной ни была эта версия, сами Слизеринцы начинали в это верить. Теперь старосты всех факультетов дежурили в коридорах Хогвартса вместе с большинством учителей, которые надеялись поймать кровожадного монстра и как можно скорее от него избавиться. Однако, поиски не дали никаких результатов. Зверя не нашли. Можно было предположить, что он, испугавшись своей скорой поимки, покинул замок, но не тут-то было.

Прямо во время дежурства профессора МакГонагалл существо едва не загрызло Винсента Крэбба. Ему повезло больше, чем остальным. Отделался всего несколькими ранениями. Декан Гриффиндора вовремя подоспела на помощь, услышав дикие вопли, но пущенное ею заклятие проскользнуло мимо исчезающего в темноте животного, которое разглядеть так и не удалось. Слишком быстрым и резвым оно было. МакГонагалл успела подметить только то, что покрыто оно черной переливающейся шерстью.

Дамблдор же никак не комментировал происходящее, и, глядя на него, можно было с уверенностью сказать, что его это вообще не заботит. Однако те, кто хорошо знал директора, видели тревогу в его поведении. По всей школе он расставил кучу магических ловушек, даже не зная, кого ловит, но все попытки поймать неизвестное существо терпели полный крах, и студентам ничего не оставалось, кроме как боязливо озираться по сторонам…

Дописав последние пару предложений, Эдриан Пьюси закрыл книгу, вернул ее на полку, собрал все свои вещи со стола и вышел из библиотеки, предварительно пожелав мадам Пинс доброй ночи. Коридор, ведущий от библиотеки, был тускло освещен факелами. Вокруг стояла гробовая тишина, которую нарушали лишь звуки передвигающихся лестниц. Эдриан невольно поежился. Жутко ему было. Спустившись, наконец, с вышеупомянутой лестницы, тут же сменившей свое направление и полетевшей на четвертый этаж, он облегченно вздохнул. Вовремя преодолел эти каменные ступени, иначе пришлось бы вновь спускаться на этаж ниже.

Направившись в сторону Слизеринских подземелий, Эдриан то и дело вздрагивал от малейшего шума, при этом стараясь сохранять максимальное спокойствие.
«В конце концов, ты же мужчина!» – твердил он самому себе. – «Расслабься, тебе ничего не угрожает!»

Чтобы немного отвлечься от внутреннего беспокойства, Эдриан стал насвистывать себе под нос веселую мелодию. Так хоть чуточку было спокойнее. Прибавив шагу, он уже собрался свернуть в очередной коридор, но из-за поворота внезапно выплыло нечто, заставившее его взвизгнуть.

Как оказалось позже, этим нечто являлась староста Гриффиндора Гермиона Грейнджер, которую Эдриан перепутал с неизвестным зверем, так как волосы ее торчали в разные стороны, а симпатичного личика он сразу не разглядел. Достаточно было ее лохматой головы, чтобы сердце ухнуло в пятки.

– Мерлиновы панталоны, Грейнджер! – испуганно воскликнул Эдриан. – Ты чего людей-то пугаешь?

Гермиона усмехнулась. Да что тут, она едва в себе смех подавила. Не каждый день увидишь Слизеринца, визжащего хуже девчонки.

– А ты чего шарахаешься по коридорам в комендантский час? – тем не менее, строго констатировала Гермиона. – Минус десять баллов!

Когда Эдриан скептически изогнул бровь, Гермиона подумала, что у всех аристократов это, должно быть, в крови. Но лучше всех это движение бровями получалось у Драко Малфоя. Как-то эффектней, что ли.

– Ты серьезно?! – саркастично протянул Эдриан.

– Серьезней некуда! – чопорно заявила Гермиона.

– Да брось, Грейнджер, я всего лишь задержался в библиотеке, – закатил глаза Эдриан. – Тебе ли не знать, как профессор Снегг заваливает нас домашней работой. Давай так - ты меня не видела, я тебя не видел, и на этом разойдемся с миром, ммм?

Эдриан вопросительно уставился на Гермиону, которая еще две минуты назад хотела оштрафовать его по полной программе, однако услышав дружелюбный тон и увидев не менее располагающее выражение лица, немного подумав, все же согласилась с его предложением, коротко кивнув.

– Вот и отлично! – улыбнулся Эдриан. – Доброй ночи тебе!

– Слушай, ты ведь из библиотеки? – зарделась вдруг Гермиона. – Не видел там Пирс? Ее до сих пор нет в гостиной.

Эдриан, уже успевший отойти от нее на пару шагов, обернулся.

– Я был последним посетителем. Мадам Пинс уже закрыла свою каморку. Твоя подружка ушла час назад.

Протараторил и скрылся за поворотом, откуда ранее выплыла сама Гермиона. Но не прошло и минуты, как с той стороны раздался крик и звук падения на пол, отразившейся от стен. Сердце Гермионы подскочило к горлу. Выхватив палочку, она бросилась туда, где секунду назад скрылся Слизеринец. Однако, дойдя до того места, никого не обнаружила. Пусто. Пьюси словно сквозь землю провалился. Но тут – «Бу!» – раздалось над ухом, и Гермиона отскочила в сторону с громким визгом. Эдриан Пьюси стоял в нескольких шагах от нее, сотрясаясь от смеха.

– Какого Мерлина! – заорала Гермиона, раскрасневшись от злости. – У меня сердце едва не остановилось! Минус двадцать баллов!

– Око за око, Грейнджер! – весело бросил ей Эдриан и ушел окончательно.

– Чтоб тебя… – выругались ему вслед.

Дальнейшее Эдриан уже не слышал. Да и не горел желанием слышать. Сейчас главное добраться до гостиной своего факультета. Конечно, разыграв Гермиону Грейнджер, он повеселился – видел бы кто ее лицо – но тревога не покидала его до сих пор. О звере особо задумываться не хотелось, поэтому Эдриан предпочел сосредоточиться на том, как бы Филчу не попасться или его ободранной кошке. Однако оглядываясь по сторонам, Эдриан все равно внутренне сжимался от страха.

– Так, успокойся. Ты же Слизеринец. Ты не трус, – шепотом занимался он аутотренингом, в то время как где-то, совсем рядом, раздался глухой рык.

Эдриан вздрогнул. Оглянулся назад. Потом посмотрел по сторонам. Ничего. Никаких признаков чьего-либо присутствия. На дрожащих ногах он двинулся дальше, но тут… опять какое-то движение за спиной и уже совсем четкое рычание.

– Грейнджер, это уже не смешно! – произнес Эдриан как можно спокойнее.

Лоб покрылся испариной, ладони вспотели. Опять почувствовалось молниеносное движение. Но покрутившись вокруг своей оси, Эдриан не увидел ничего, кроме своей тени.

– Грейнджер, если это ты, я настучу по твоему умному бубенцу! И ни твой четырехглазый Поттер, ни нищебродный Уизли тебе не помогут! – пригрозил он, однако угроза не прозвучала столь убедительна, как того хотелось. – Эй, ты меня хорошо расслышала!

Тишина. И эту тишину вскоре разрезало очередное глухое рычание. Совсем близко. Эдриан в страхе застыл, сглотнул застрявший ком в горле, после чего медленно обернулся. По виску скатилась капля липкого пота.

– Вот черт! – прошелестел он одними губами.

Первое, что увидел Эдриан, были большие темные глаза зверя, светившиеся недобрым огоньком. Зверь ждал. Чего – не понятно. Но Эдриан мог отчетливо разглядеть его при свете факелов…
Это была кошка. Огромная кошка с переливающейся иссиня-черной шерстью и выставленными когтями, готовыми в любой момент вонзиться в его тело. Черная Пантера смотрела на него, хищно скалясь. И если бы это был человек, Эдриан мог бы с уверенностью сказать, что злоумышленник, стоящий сейчас перед ним, ухмыляется.

Сделав шаг назад, Эдриан уперся спиной в стену, чем вызвал у зверя гортанный рык, словно смешок, вырвавшийся из глотки на такой вот его глупый поступок. Он старался не делать лишних движений, но, стоять и ждать, пока разорвут на части, тоже не собирался…

Трясущейся рукой Эдриан достал палочку из кармана своей мантии и, сделав резкий выпад вперед, выстрелил в животное парализующим заклятием, но из-за сковывающего страха промахнулся. Пантера посмотрела в глаза своей побледневшей жертвы и изящно пригнулась на передние лапы. Эдриан уже знал, что сейчас произойдет неизбежное. Он был слишком близко к ней, сбежать не получится, как бы ни старался. Однако попытка не пытка.

Эдриан снова попытался оглушить животное, но и в этот раз неудачно. Заклятие пролетело мимо зверя, который сбил его с ног. Упав, Эдриан почти сразу же ощутил адскую боль в плече – даже услышал звук разрывающейся плоти, куда вонзились клыки.

– ГРЕЙНДЖЕР!!! – только и услышали стены Хогвартса, отражая это имя по ближним коридорам этажа.

****

В этот вечер было ее дежурство, но коридор Гермиона патрулировала вовсе не из-за своих обязанностей. Кэтрин Пирс куда-то пропала. Ее не было ни в гостиной, ни на ужине и, как оказалось, в библиотеке ее тоже не было. В последнее время у Кэтрин было подозрительно приподнятое настроение. А началось все после того, как студенты Слизерина стали попадать в лазарет с тяжелыми травмами. Это насторожило Гермиону, и подтолкнуло на мысль – а не связана ли со всем этим их новенькая? Конечно, человек не способен нанести своими зубами такие раны, какие были у всех жертв нападавшего, но Кэтрин вполне могла кого-нибудь натравить. И эта ее ненависть к Слизеринцам только доказывала то, что она способна на подобное деяние.

Недолго думая, Гермиона поделилась своими подозрениями с Гарри, Роном и Джинни, но первые двое отмахнулись от нее, сказав, что Кэтрин даже мухи не обидит, разве что словами. А вот Джинни поддержала, но не потому, что в чем-то подозревала их новую знакомую, здесь были причины личного характера. А именно – Гарри, который уделял экс-шармбатонке слишком много внимания. Что же, Гермиона решила действовать самостоятельно, а потому буквально по пятам ходила за Кэтрин, конечно, стараясь сделать так, чтобы та этого не замечала. Гермиона была уверена, что все эти нападения связаны именно с Кэтрин, но постоянно, когда появлялись жертвы, у той было железное алиби. Она находилась либо в гостиной, в окружении Гриффиндорских однокурсников, либо в библиотеке, где постоянно была на виду у мадам Пинс, либо крутилась перед взором преподавательского состава.

Нет, Гермиона не думала, что Кэтрин сама имитирует зверские нападки, но в том, что она могла контролировать этого зверя, сомнений почему-то не оставалось. Хотя бы потому, что он нападал только на Слизеринцев, а ведь у него была возможность напасть и на кого-нибудь из другого факультета. Так почему именно Слизеринцы? Почему зверь избирал в качестве своих жертв именно змеенышей? Ответ напрашивался сам собой – Зверь был под чьим-то влиянием! Ему отдавали приказы! И кто если не Кэтрин?! Однако чтобы отдавать приказы, Кэтрин должна была с ним видеться, но такового не наблюдалось. Гермиона следовала за ней тенью, надеясь поймать с поличным, но все время заходила в тупик. И по причине этого, даже стала серьезно задумываться о своем психическом здоровье. Может, у нее действительно паранойя и Кэтрин вовсе ни в чем не замешана? Да и вообще, может, все эти подозрения просто выдумка больного воображения? Ну а что, приключения, связанные с Темным Лордом, начиная с первого курса, вполне могли отразиться на психике. Вот Гарри, например, практически каждую ночь снится Волан-де-Морт, после чего он целый день ходит дерганый. Но, что удивительно, когда рядом с ним Кэтрин, он улыбается и, кажется, забывает о своих кошмарах, в то время как Джинни кипит от ревности.

Да… Гермиона прекрасно знала о том, что Джинни Уизли влюблена в Гарри Поттера. Причем, любовь эта длится на протяжении целых четырех лет. Со второго курса. С того самого момента, кок он спас ее в Тайной Комнате. Вот только Гарри ничего этого не замечает, что порой так и хочется хорошенько дать ему по голове. Но Гермиона не имела права вмешиваться в личную жизнь друзей. Конечно, они очень близки, тем не менее, у каждого своя жизнь и каждый должен строить ее по-своему. Для Гарри самым важным было, чтобы его, наконец, оставили в покое и перестали напоминать об избранности. Остальное его мало волновало. Но, несмотря на это, он готов был защитить тех, кто нуждался в его помощи. Он и так слишком многих потерял. Джинни же было важно, чтобы Гарри был счастлив. Она тайно любила его, готовая дать поддержку в любой момент. А, встречаясь с парнями, всего лишь пыталась притупить в себе чувства, которые испытывала к нему, однако у нее ничего не получалось. Все ее отношения были блефом. Дурацким флиртом, о котором она сама позже жалела. Сердце ее целиком и полностью принадлежало только одному человеку – Гарри Поттеру, который вдруг увлекся странной и пугающей незнакомкой, интересной и хорошей по его мнению. Гермиона понимала, каково приходится Джинни, ведь сама втайне вздыхала по ее рыжему братцу. А Рону хоть бы что. Только и знает – квиддич да квиддич, и как бы вкусно поесть. Она не понимала, что в нем нашла. И даже не помнила, когда Рональд Билиус Уизли стал ей нравиться.

– Рон, Рон, Рон - сколько можно?! – вздохнула Гермиона. – Глупая, прекрати! Он друг! Он всегда был только другом!

Обиженная непонятно на что, Гермиона собралась уже сворачивать свое дежурство, когда вдруг откуда-то послышался слабо отчетливый крик.
«Опять? Сколько можно?» – недовольство росло. Похоже, что Пьюси решил доконать ее в этот вечер.
Гермиона была уверена, что Слизеринец снова ее разыгрывает, потому не придала крику никакого значения.

– Достаточно с меня розыгрышей, и так уже выставил дурочкой, – проворчала она и потопала дальше.

Однако вновь послышавшийся крик ее остановил. И, похоже, Гермиона четко расслышала свое имя.
«Нет, должно быть, показалось!» – встряхнула кучерявой головой Гермиона, отбрасывая наваждение.

– ГРЕЙНДЖЕР!!!

«Нет, не показалось!» – бормоча себе под нос что-то вроде – «Если он меня опять разыгрывает, я его точно придушу!» – Гермиона со всех ног рванула в противоположную сторону.

****

В гостиной Гриффиндора было многолюдно. Кто-то занимался уроками, кто-то играл в карты, а кто-то просто болтал и сплетничал. К слову, самым актуальным обсуждением дня была тема – «Северус Снегг - теперь Бывший Зельевар!». То, что профессор «Летучая Мышь», как за глаза его называли студенты, стал преподавателем «Защиты от Темных Искусств», никого не обрадовало. Однако по нему сразу было видно – доволен своим новым назначением. На радостях задал эссе аж на двадцать страниц. Да и новый преподаватель по «Зельеварению» тоже особого восхищения не вызвал. Заваливал работой не хуже вышеупомянутого Снегга. Единственными, кому он делал поблажки, были Кэтрин Пирс и знаменитый на весь Британский Мир Гарри Поттер. Очередной «селебрити», который должен был иметь честь красоваться в позолоченной рамке на полке у имевшего слабость к таким людям, как он, Слизнорта.

На данный же момент вышеупомянутый Гарри Поттер сидел в своем излюбленном кресле у камина, изучая учебник по «Зельеварению», доставшийся ему изрядно потрепанным, в отличие от рыжего друга, ухватившего для себя новенький экземпляр. Впрочем, Гарри не расстраивался тому, что оказался менее расторопным. Его старенький фолиант содержал в себе много полезных записей от руки бывшего обладателя. Записи эти были о том, как правильно сварить зелье, не считаясь с некорректными инструкциями от составителя. Удивительно, но благодаря пометкам некого «Принца-Полукровки» он стал получать превосходные оценки, чем немного задевал Гермиону, ведь она всегда и во всем была лучшей.

Рон пребывал тут же, в гостиной. Сидел неподалеку на диване, упорно работая над сочинением по «Трансфигурации», но у него ничего не получалось. Как бы ни старался, а ничего толкового за полтора часа он так и не написал, то и дело тихо ругаясь. И вот, скомкав очередной пергамент, рыжий ворчун забросил его в камин…

– Черт побери! Чушь какая-то! – пожаловался он расстроено. – Что делать-то? Завтра уже сдавать!

– Не понимаю, зачем ты вообще стараешься?! Все равно у Гермионы будешь списывать, – не отрываясь от учебника, пробормотал Гарри.

– А она тебе разве не сказала, что в этот раз ничего не даст списывать? – обиженно насупился Рон.

– Ну, тогда можешь списать у меня, я как бы не против, – отвлек парней от разговора женский голосок.

– Кэтрин! – радостно воскликнул Рон.

– Только дословно не списывай, а то засекут, – подмигнула ему Кэтрин, протягивая свою тетрадь.

– Спасибо! Ты моя спасительница! – с благоговением вымолвил Рон, тут же принимаясь за дело.

– Ты вообще расстаешься с этим учебником, Гарри? – поинтересовалась Кэтрин, усаживаясь рядом с Роном.

– Здесь столько всего интересного. Я должен все это дочитать, – ответил Гарри так, будто вычитал это из вышеупомянутого учебника.

– А если по совести, то ты должен вернуть этот учебник, – внезапно появившаяся Гермиона привлекла к себе внимание всех присутствующих.

– Он ведь теперь лучший в нашем классе. Даже лучше тебя, Гермиона. Слизнорт думает, что он гений, – с улыбкой взглянул на нее Рон, однако, увидев ее бледное лицо, тут же посерьезнел: – С тобой все в порядке? Ты будто стаю Дементоров встретила!

Тут Гарри наконец-таки закрыл фолиант.

– Что случилось? – нахмурился он, заметив взволнованность в карих глазах подруги.

Тяжело вздохнув, Гермиона устало опустилась на диван между Роном и Кэтрин.

– Еще один студент Слизерина был подвергнут нападению час назад, – сообщила она убитым голосом. – Его раны намного хуже, чем у других потерпевших. Разорвана артерия и вся левая сторона тела. Слава Богу, жизненно важные органы не задеты.

– Опять? Кто? – глаза Рона полезли на лоб.

– Эдриан Пьюси! – ответила Гермиона. – Я столкнулась с ним во время патрулирования коридоров, он как раз направлялся в подземелья своего факультета. Мы перекинулись парой фраз и разошлись. Пяти минут не прошло, раздался крик, на который я, естественно, побежала сломя голову. Это и был Эдриан. Весь в крови. Хорошо, что рядом оказалась профессор Стебль. Мы вовремя левитировали его к мадам Помфри. Если бы кто-нибудь нашел его чуть позже, он мог бы умереть от потери крови. Я залечила мелкие раны, но остановить кровь из артерии не смогла. Это было так… страшно…

– Черт побери, лазарет скоро переполнится этими змеенышами. Я уже сбился со счету. Первая - Дафна Гринграсс. Потом Грэхэм Монтегю и Теренс Хиггс. Затем Винсент Крэбб, – загибая пальцы, перечислял Рон. – И еще человек пять точно. Теперь еще и Пьюси. Может, серпентарий действительно прокляли?

– Вряд ли! – покачала головой Гермиона. – У меня такое ощущение, будто эту пантеру кто-то на них натравил. Вам не кажется странным, что пострадавшие именно Слизеринцы и, что самое главное, все являющиеся отпрысками Пожирателей Смерти?

– Ты права, это странно! – кивнула Кэтрин. – Но с чего ты взяла, что это была именно… пантера?

Гермиона перевела взгляд в ее сторону. Отчего-то удивление, прозвучавшее в голосе Кэтрин, казалось ей наигранным. Слишком наигранным. И если это так, то актриса из Кэтрин никудышная.

– Когда я нашла Пьюси, он был еще в сознании. Он и сказал, что нападавший зверь - огромная черная кошка. А огромную черную кошку в народе называют пантерой, насколько я помню, – ответила Гермиона. – Вот что меня удивляет, так это то, откуда она взялась в Хогвартсе. В здешних лесах подобные животные не водятся.

– Может, ее кто-нибудь сюда багажом провез? – предположил Рон.

– Исключено! – вновь покачала головой Гермиона. – Перевозчика засекли бы еще в Хогсмиде. А если не там, так при проверке в Хогвартсе точно бы обнаружили. И, кстати, Кэтрин… – вновь обратилась она к новоиспеченной подружке. – Где ты была все это время?

– В библиотеке, – выгнула бровь Кэтрин, не понимая, к чему такие вопросы.

– Странно… – протянула Гермиона. – Когда я встретила Пьюси, он сказал, что из библиотеки ты вышла час назад.

– Я была там, – пожала плечами Кэтрин. – Видела его. Потом встретила Забини, немного повздорила с ним, после направилась прямиком сюда, так как отбой уже был объявлен.

Гермиона недоверчиво покосилась на нее, и до Кэтрин наконец-таки дошло. Склонив голову чуть вбок, она изучающе оглядела однокурсницу.

– Ты шпионишь за мной, Гермиона?!

Был ли это вопрос или констатация факта, никто так и не понял. Гермиона зарделась.

– Я? Нет, конечно! – но выдавать себя она не собиралась. – Просто хотела списать сочинение по трансфигурации, потому-то и искала тебя. У меня совсем не было времени, чтобы наведаться в библиотеку.

Гарри и Рон удивленно переглянулись. Не было времени сходить в библиотеку? У Гермионы не было времени? Да она всех бросала, если дело касалось учебы или библиотеки! Заболела, что ли?!

А Кэтрин тем временем продолжала оценивающе смотреть на нее. Гермиона заметно нервничала. Глупая, неужели думает, что ее шпионаж остался незамеченным?!

– Слушай, Грейнджер… – ледяным тоном протянула Кэтрин, заставив вышеупомянутую вздрогнуть. – Мне не нравится твое поведение. Уж не подозреваешь ли ты меня в том, что происходит?

Гермиона встрепенулась.

– Не говори ерунды, конечно, нет! – выпалила она, нервно заправив за ухо непослушную прядь волос.

– Я не договорила, – заметила Кэтрин. – Но твое «нет» звучит неубедительно.

– Ты куда? – дернулся вслед за ней Гарри, когда она встала с дивана.

– Пойду, прилягу. Мне неприятно находиться рядом с человеком, который приписывает мне то, чего я не делала, – пояснила Кэтрин, не удосужившись повернуться. – Рон, допишешь сочинение, отдай его Гермионе, – бросила она, прежде чем окончательно уйти.

Гарри и Рон тут же с укором уставились на Гермиону.

– Что? – выпалила она, не скрывая раздражения.

– Прекращай играть в детектива, Гермиона, ты обижаешь людей, – ответил ей Гарри.

– Действительно, чего ты подозреваешь ее во всех смертных грехах? Будто бы она одна ненавидит всех этих слизней, – поддержал друга Рон.

– Может, тогда нам стоит и вас подозревать? – раздался голос Джинни, сидевшей неподалеку от ребят вместе с Невиллом и Симусом, которые, между прочим, тоже слышали четверку спорщиков.

– Что за глупости! – фыркнул Рон.

– А что? – проворчала Джинни. – Вы ведь тоже их недолюбливаете.

– Так, с меня хватит! – поднялся со своего кресла Гарри, не забыв прихватить учебник по зельям. – Вы переходите все границы. Как говорится, не пойман - не вор. А вы обвиняете человека, который к вам хорошо относится.

С этими словами Гарри отправился в свою спальню. Его примеру последовал и Рон, предварительно отдав Гермионе тетрадь Кэтрин, с которой он скопировал все с помощью заклинания.

– Не обращай внимания, – подсела Джинни к Гермионе. – Они просто слепы и не видят в ней того, что замечаем мы.

– Кажется, Джинни, я все-таки переборщила, – поникшим голосом отозвалась Гермиона. – В конце концов, Кэтрин действительно к нам лояльна. И сколько я за ней слежу, ничего преступного с ее стороны не замечала. Может, это и правда моя больная фантазия, и Рон с Гарри правы? Вдруг Слизеринцев все же прокляли? Врагов-то у них много.

Гермионе действительно было стыдно за свое поведение. Ведь если здраво рассудить, то ярлык преступницы она повесила на человека, чью вину доказать не могла, а значит, обвинила невиновного. От этого стало так паршиво на душе, что захотелось даже заплакать. Она никогда так не поступала, и сама не понимала, что на нее вдруг нашло.

– Не оправдывай ее, она действительно ведет себя странно, – попыталась успокоить подругу Джинни. – И у нее, правда, нездоровая ненависть ко всем Слизеринцам.

– Это мои слова, не стоит под них подстраиваться. Ненависть Кэтрин легко понять, ведь Пожиратели убили ее семью, – напомнила Гермиона. – Видимо, поэтому Гарри так легко с ней. У них много общего. И не отрицай того факта, что она хорошо влияет на него и Рона.

Джинни вздохнула, мысленно соглашаясь. А ведь, правда, мальчишек не узнать. Рон всерьез взялся за учебу, и пусть у него это плохо получалось, но он старался. А Гарри… Гарри стал чаще улыбаться, находясь рядом с Кэтрин. Может, действительно схожесть судеб так влияет? Но, черт возьми, как же угомонить эту проклятую ревность, что поселилась в душе?! Джинни изо всех сил старалась не обращать на это внимания, но обида к Кэтрин Пирс была настолько сильной, что внутри постепенно стала зарождаться к ней неприязнь. А ведь это неправильно. Разве можно ненавидеть человека, который делает счастливым того, кто небезразличен сердцу?
Что-то похожее творилось и в душе Гермионы. Но, в отличие от Джинни, она знала, что Рон не питает к Кэтрин Пирс никаких романтических чувств. Просто потому, что сердце этого рыжего чуда принадлежит квиддичу и желудку.

– Отчего-то на душе так паршиво, – прошептала Джинни. – Она не сделала ничего плохого, но я готова ей все волосы выдрать, когда вижу рядом с ним.

Гермиона улыбнулась. В этом и была вся Джинни Уизли. Горячая и вспыльчивая. Не зря ведь ее прозвали «Рыжей Бестией факультета Гриффиндор».

– Я тебя понимаю, – тихо сказала Гермиона.

– Нет, никто не может понять, – с горечью возразила Джинни. – Ты не представляешь, как больно видеть его с ней. А ведь я тоже пытаюсь быть рядом.

– Не нужно так травить себя, ведь все еще может измениться. В конце концов, то, что Гарри проводит много времени с Кэтрин, не значит, что между ними что-то есть.

– Что может измениться, Гермиона, ничего уже не изменится! – резким тоном вымолвила Джинни. – Неужели ты не видишь, как блестят его глаза, когда она рядом? Оглянись вокруг, идет война. Взрослые стараются скрыть все проблемы, но мы ведь все понимаем, что борьба со злом неизбежна. А Гарри находится в эпицентре всех этих событий. И когда он встанет у последней черты, рядом буду не я. От одной только мысли об этом, мне становится так плохо, что я на стену готова лезть. Потому что люблю его, Гермиона, всегда любила.

Джинни высказала только малую часть того, что накопилось у нее за все эти годы, которые она провела в состоянии влюбленности в Гарри Поттера. На остальное просто не хватило сил. Но для себя она уже все решила…
Пусть будет с НЕЙ. Лишь бы только был счастлив, хотя бы до того, как все решится. До того момента, когда его палочка и палочка Волан-де-Морта сойдутся в смертельном поединке. Она просто сделает шаг назад. Отступит и даст ЕЙ сделать его счастливым.

****

Утро следующего дня ознаменовалось мрачными известиями. Прежде чем начать утреннюю трапезу, Альбус Дамблдор оповестил всех студентов, находившихся в Большом Зале, о ночном происшествии с Эдрианом Пьюси, который на данный момент пребывал в Больничном Крыле в тяжелом состоянии. За столом факультета Слизерин царила гробовая тишина, причем в прямом смысле этого слова. Каждый ушел в себя, до сих пор не понимая, кому понадобилось их всех перебить. Каждый боялся быть следующим. И только Грегори Гойл и Винсент Крэбб, которого недавно выписали из лазарета, с аппетитом поглощали завтрак. Наверное, даже когда замок будет атаковать Темный Лорд, эти двое будут сидеть и жевать.

– И долго вы собираетесь молчать? – рявкнула Пэнси, нарушая всеобщую тишину. – Языки все проглотили?

Она взглядом просверлила нахмурившегося Драко, который размазывал вилкой свой завтрак по чашке. Посмотрела на Блейза, молча попивающего кофе. На Теодора, уткнувшегося взглядом в столешницу. И на Кристен Паркер, испуганную всем происходящим. Блондиночка явно не так представляла начало своей учебы в стенах этой школы, Пэнси ее видок даже смешил, хотя она старалась не проявлять своего злорадства, вместо этого пытаясь расшевелить понурых друзей…

– Черт побери, вы что, на похоронах находитесь?! – едва не взвыла. – Очнитесь уже, надо с этим что-то делать!

– Например? – устало отозвался Драко.

– Вы понимаете, что следующим может стать любой из нас? – ответили вопросом на вопрос.

– Что можем сделать МЫ, если даже Дамблдор и другие преподаватели не могут контролировать ситуацию?! – вставил Блейз. – Что ты предлагаешь? Есть варианты, как с этим бороться?

– Всех до единого отправлять в гостиные, как только начнет темнеть. Дежурить по двое. Днем держаться вместе и ни в коем случае не ходить по одному, когда коридоры школы опустеют. Вместе у нас больше шансов не подвергнуться нападению. А если вдруг такое случится, то кто-то из нас может поймать зверя или хотя бы ранить, – ответила Пэнси на взгляды друзей.

– Думаешь, это поможет? Мы даже не знаем, что это за существо такое. Может, его не берет магия. Может, он даже на толпу попрет, и ему будет поровну, что у нас волшебные палочки в руках. Везде расставлены эти магические ловушки, а ему хоть бы что. Ни в одну не попался, зараза, – выругался Теодор.

– Пэнси права! Вместе у нас меньше шансов попасть в лапы чудовища, – внезапно поддержала однокурсницу Кристен Паркер, хотя та, после того происшествия, с Малфоем в гостиной, почти перестала общаться с ней.

– Эта тварь из семейства кошачьих, – заявила Пэнси, для пущей убедительности кивнув в сторону Гриффиндорцев. – Я заходила утром в лазарет к Пьюси. Выглядит неважно. Он пострадал больше остальных, но мадам Помфри сказала, что жить будет.

– Он говорил с тобой? – поинтересовался Драко.

– Да! – кивнула Пэнси. – Он сказал, что это была огромная черная кошка. Короче говоря, пантера. Гринграсс и все остальные подтвердили. Похоже, только Крэбб не видел, кто это был.

– Неудивительно, – впервые за все это время усмехнулся Теодор. – Этот идиот с закрытыми глазами боролся с животным. Боялся, что это может быть Василиск.

– Василиска убил шрамоголовый еще на втором курсе, – напомнил Блейз.

– Ну, ты попробуй, объяснить это чудаку, – фыркнул Теодор. – У него и его дружочка слишком мало извилин, чтобы помнить об этом.

– Откуда тут взялась пантера? Насколько я знаю, подобное животное не водится в здешних лесах, а провезти ее сюда багажом никто бы не смог. Перед тем, как запустить в школу первого сентября, нас всех обыскали, – задумчиво протянул Драко. – Странно все это. Похоже, что на нас действительно объявили охоту, – добавил чуть тише.

Блейз нахмурился – «Нет, это вы все глупцы, считающие что аристократы голубых кровей намного выше магглов и полукровок! А ведь все совсем наоборот! Это доказывает война, которую ВЫ развязали! Убивая, распоряжаясь чужими жизнями, ломая и опустошая их, не имея на это право, ВЫ губите безвинных и топите их в горестном отчаянии! Но, поверь мне, все эти деяния не останутся безнаказанными. Настанет день, когда все вам воздастся сторицей. И будет намного больнее, чем тем, которым ВЫ причинили ни с чем несравнимую боль. А когда будете утопать в собственной крови, мы посмотрим, какого она у вас цвета…»

Отчего-то эти слова настораживали. Тогда, когда она их высказывала, он не предал им особого значения, посчитав, что это обычные угрозы озлобленной девочки, сказанные сгоряча. Но сейчас Блейз не был уверен, что это пустые и ничего не значащие фразы. И, если построить логическую цепочку из последних событий, всплывает слишком много доводов, подтверждающих его опасения. Но почему-то совсем не хотелось делиться ими с друзьями. После того случая в библиотеке Блейз больше не подходил к ней, дабы не портить ее нервишки, но все это время постоянно наблюдал. В библиотеке, когда она, такая спокойная, читала пыльные фолианты; на уроках, когда она погружалась в учебу и сосредоточенно писала лекции; на завтраке; на обеде; на ужине; всегда и всюду. Он всегда и всюду смотрел на нее и любовался ею. Смотрел и понимал, что это входит в привычку, без которой ощущаешь внутри непонятную пустоту. Блейз не знал, что с ним происходит, но уже догадывался. И сердце начинало гулко постукивать в груди, стоило глазам увидеть ее.

– Забини, дементор тебя поцелуй! – выругалась Пэнси. – Какого лешего ты такой потерянный?! Мы тебя уже несколько раз позвали, оглох, что ли?!

– Прошу прощения, задумался, – встрепенулся Блейз. – Что там у вас?

Драко не нравилось такое поведение друга. Блейз в последнее время слишком часто терялся при виде Кэтрин Пирс. Иной раз так засмотрится, что вообще не замечает ничего вокруг. Это немного беспокоило. Не хватало еще, чтобы кто-то из его друзей влюбился в мугродье. Хотя…

Драко и сам исподтишка поглядывал на нее, но ведь он точно знал, что только следит и наблюдает. Как говорится – слабости врага нужно знать наизусть. А она им была, да еще и каким – тихим и опасным, если даже не побоялась угрожать.

Естественно Блейз рассказал ему об инциденте в библиотеке. И, честно сказать, в последнее время Драко часто прокручивал это в голове. А еще он точно знал, что Блейз что-то утаивает. Что-то такое, о чем не хочет говорить. Что-то явно интересное.

– Забиии-ниии, нам пора на урок! – пощелкав пальцами у задумчивого лица Блейза, напомнила Пэнси.

Блейз ничего не ответил. Просто встал и поплелся вслед за всей компанией, под пристальным взглядом Драко.

****

Первым уроком была «Трансфигурация» совместно со Слизерином, а Кэтрин с самого утра ходила какая-то мрачная. И даже Гарри с Роном не могли ее развеселить своими дурацкими шутками про… квиддич…

– Ну, Кэтрин! Ну, перестань! Чего ты такая кислая? – допытывался до нее Рон. – Улыбнись! Жизнь прекрасна!

– Рон, у меня нет настроения, – отмахнулась от него Кэтрин.

– Это из-за вчерашнего? – спросил ее Гарри. – Ты не обращай внимания на Гермиону, просто она переживает. Такая уж у нас подруга, всем хочет помочь, даже врагу. Не удивлюсь, если она и Волан-де-Морта жалеет.

– Вот уж нет! – раздался возмущенный возглас Гермионы. – Спасибо, что беспокоишься, Гарри, но я сама в состоянии извиниться, – протянув Кэтрин ее сочинение по трансфигурации, Гермиона виновато улыбнулась. – Прости за вчерашнее, я не хотела тебя обидеть, правда. И я ни в чем тебя не подозреваю и не виню, честное Гриффиндорское.

Кэтрин молчала около минуты, вглядываясь в глаза однокурсницы, будто искала в них фальшь. Но ничего не найдя, улыбнулась в ответ.

– Пустяки! – ответила она, забирая тетрадь.

Гарри и Рон облегченно вздохнули.

– Значит, мир? – протянула ей руку Гермиона.

– Мир! – ответила Кэтрин.

– Ах, какая милая идиллия! Пожимаем Грязнокровные руки? – раздался надменный голос Драко Малфоя, находившегося в компании своих извечных подпевал.

– Вали отсюда, Малфой! – послал его Рон. – Не порть настроение своей мерзкой рожей!

– Вислый, ну вот почему ты всегда и везде суешь свой веснушчатый нос? – наигранно вздохнул Драко. – Я не с тобой говорю, так что помалкивай!

Рон аж позеленел от такой наглости, и уже хотел высказать ему пару ласковых, но его опередил Гарри:

– А с чего ты взял, что с тобой здесь вообще кто-либо хочет говорить, Малфой?

– О, святой Поттер? – в притворном удивлении воскликнул Драко, словно только-только его заметил. – Неужто связываешь узами брака Грязнокровных Подружек? Они что у тебя, нетрадиционной ориентации? Вот так дела! Теперь-то понятно, почему Вислый все время позади тебя ошивается!

Подпевалы Малфоя хором загоготали, видимо, подумав, что шутка получилась смешная.

– Как противно! – презрительно скривился Драко. – Только магглы могут опуститься до такого уровня! – выплюнул он брезгливо.

Теперь пришла очередь Гарри задыхаться от ярости. Гермиона от стыда залилась краской, будто слова Малфоя попали в цель. А на лице Кэтрин отчего-то расплылась самодовольная улыбочка.

– Уж лучше быть нетрадиционной ориентации, чем связываться с такими Выродками, как вы! – холодно произнесла она. – Что такое, люди? – удивилась перемене настроения Слизеринцев. – Правда глаза колет? – усмехнулась едко. – Признайте уже, наконец, что вы хуже нас всех вместе взятых. Мы-то, по крайней мере, не занимаемся кровосмешением, чтобы сохранить свою так называемую «Чистоту Крови».

Гарри, Рон и Гермиона пооткрывали рты. То ли от восхищения, то ли от шока – сами не могли понять. Но одно могли сказать с полной уверенностью – это был удар под дых. Кэтрин удалось вывести из равновесия не только Малфоя, но и всю его компанию разом.

– Дрянь! – прошипела Пэнси.

– Ты можешь оскорблять меня сколько угодно, Паркинсон, но факт остается фактом… – отозвалась Кэтрин в ответ. – Все вы жертвы инцеста!

– Ты, таким образом, тешишь свое самолюбие, да? Нравится навлекать на себя гнев? – сквозь зубы процедил Теодор.

– Боже, Нотт, ты вообще стой молча, – поморщилась Кэтрин. – У кого уязвленное самолюбие, так это у тебя. Импотенция, кстати, лечится. Обратись к профессионалам, помогут.

– Вот тварь! – прошипел Теодор, замахиваясь на нее, однако нанести удар не успел. Драко перехватил руку.

Кэтрин хмыкнула, склонив голову набок.

– Своими поступками ты только подтверждаешь мои слова, – вымолвила она насмешливо.

– Драко, сгинь! Я все равно сверну ей шею! – дернулся Теодор, и плевать он хотел, что перед ним стоит девушка.

– Не пачкай руки, потом не отмоешь, – скептически отозвался Драко. – Держи себя в руках, неужели не видишь, что она специально доводит тебя до кондиции. Ударишь - исключат. Этого она и добивается. Не иди на поводу.

– Я не такая мелочная, Драко, – протянули слащавым тоном.

Драко вздрогнул, услышав свое имя из уст наглой девицы.

– Я вовсе не добиваюсь вашего исключения, у меня иные цели, поверь. Кстати, Винсент, как твоя рука? – поинтересовалась она таким тоном, словно задавала вопрос другу.

– Эм… нормально… – удивленно воззрился на нее Крэбб, не понимая, с чего вдруг Гриффиндорка интересуется его здоровьем.

Драко сощурил глаза. Блейз бросил в ее сторону изучающий взгляд. А подозрения Гермионы вновь дали о себе знать, хотя ночью, раздумывая об этом, она не раз приходила к выводу, что Кэтрин ни в чем не виновата.
А вот Гарри и Рон вообще не вняли словам обеих сторон. Они были поглощены своими кровожадными фантазиями, в которых расчленяли Драко Малфоя на куски.

– Пошли, ребята. Не будем опускаться до уровня этого гнилья, – обратилась к ним Кэтрин, после чего вновь уделила мимолетное внимание Слизеринцам: – А вам я советую не ходить по ночным коридорам Хогвартса. Неспокойные нынче вечера, – одарила она всех улыбкой и скрылась в аудитории.

****

Для некоторых Слизеринцев «Трансфигурация» прошла напряженно. Драко весь урок прокручивал в своей голове слова, сказанные Грязнокровкой. Удивительно, но с некоторых пор так он стал называть именно Кэтрин Пирс, а не Гермиону Грейнджер. Чертова девчонка совсем распустилась. Забыла, кажется, где ее место. Что же… если так, он с удовольствием покажет ей дорогу обратно.

Ох, как же хотелось придушить паршивку эдакую. Однако Драко готов был аплодировать ей стоя. Хотя бы потому, что она была единственной, кто мог всего лишь одним словом вывести его из себя. Как только она открывала свой поганый рот, он сразу же прощался со своим спокойствием и равнодушием, которые вмиг улетучивались, заменяясь яростью и жаждой убийства. Однако сейчас больше всего беспокоило другое…

В словах Кэтрин Пирс было слишком много подозрительных фраз, навевающие дурные предчувствия и порождающие кучу вопросов. Какие цели она преследует, если не добивается их исключения? Что значит это ее – «Не ходите по ночным коридорам»? Почему ее так заинтересовало самочувствие Крэбба? И тут Драко задался еще одним вопросом – а не замешана ли она в нападениях на студентов его факультета? Уж больно много угроз с ее стороны. Он, конечно, не мог утверждать, что она причастна, но эта мысль его не покидала, прочно засев в голове.

Драко нахмурился. Черт побери, он уже несколько раз ловил себя на том, что бросал на нее мимолетные взгляды. Вот и сейчас – так и не поняв суть урока профессора МакГонагалл, получил выговор, после чего, наконец, прервал свои размышления, решив подумать о своем небольшом открытии позже.

А с задней парты Блейз Забини в открытую разглядывал Кэтрин Пирс, пожирая ее взглядом своих синих глаз. И от внимательной Пэнси Паркинсон, которая готова была рвать и метать, это не укрылось. В то же время Теодор Нотт, отбросив плохое настроение, продолжал завоевывать Кристен Паркер, которая, в свою очередь, стреляла глазками в сторону Драко Малфоя, причем случалось это все чаще и чаще. Более того, за завтраком, обедом и ужином, на занятиях и даже в гостиной, она все время пыталась быть к нему ближе. Любыми способами привлекала его внимание, и самым эффективным был метод – «Помоги мне с домашним заданием».

Так как Драко Малфой являлся отличником и старостой, то он, естественно, не отказывал ей в своей помощи, однако все равно старался держаться подальше, ибо все ее мыслишки угадывал с точностью до наоборот. Слишком хорошо он знал женскую натуру, потому не мог не заметить того, что Кристен Паркер пытается его соблазнить. Однажды он даже грубо оттолкнул ее, сказав, что она не в его вкусе, хотя на самом деле девчонка была очень даже ничего. Но отбивать у Теодора добычу было бы подло. В общем, вот так вот все было запущено.

Гриффиндорцы тем временем внимательно вникали в тему урока своего декана, усердно записывая лекции. Кэтрин вообще, как только заходила на какое-либо занятие, отключала сознание от всего внешнего мира. В такие моменты для нее существовал только преподаватель и предмет, который он вел, поэтому все, что творилось вокруг, она упорно не замечала. Ни рьяного внимания со стороны Блейза Забини, ни холодных глаз Драко Малфоя, ни испепеляющих взглядов Теодора Нотта и Пэнси Паркинсон.

А мысли лучшей ученицы Хогвартса, Гермионы Грейнджер, сплетались в такой клубок, что она готова была головой об парту биться. Эта Кэтрин Пирс доводила ее до сумасшествия, в прямом смысле этого слова. Гермиона уже и не знала, что думать о ней. Сейчас она такая, а спустя минуту другая. Перепады в ее настроении пугали Гермиону, а вернувшиеся подозрения не давали покоя. Ей срочно нужно было с кем-нибудь об этом поговорить, поделиться своими беспокойствами.

С Гарри и Роном бесполезно, это Гермиона уже уяснила. Мальчишки не хотят даже слышать о том, что Кэтрин может быть причастна ко всем кровавым нападениям, слишком хорошо она зарекомендовала себя в их глазах, распущенностью и враждебными выпадами в сторону змеенышей. Гермиона глубоко вздохнула. Джинни… только Джинни могла ее понять. Она была единственной, кто мог выслушать и здраво поразмышлять над всем происходящим вместе с ней.

****

После ужина в гостиной Слизерина было много народу, однако спустя полчаса, после того, как Пэнси Паркинсон по списку проверила, все ли студенты на месте, в помещении никого не осталось. За исключением нескольких змеенышей, сидевших у камина на кожаном мягком уголке. Это было место для высшего общества, как выразились Крэбб с Гойлом, обращаясь к пятикурснику, посмевшему приземлиться в одно из кресел. Впрочем, надолго он там не задержался. Сдуло, как только вся доблестная компания во главе с Драко Малфоем прибыла в гостиную.

– Пэнс, сегодня я буду дежурить один, – пробормотал Драко, ослабляя узел галстука. – Ты остаешься.

– Мы же договаривались по двое! – воскликнула Пэнси.

– Это была твоя идея, – напомнил ей Драко. – С тем, что днем мы держимся толпой, я согласен. Но дежурить с тобой не буду.

– Это почему еще? – выгнула бровь Пэнси.

Драко закатил глаза.

– Да потому, что если вдруг зверь нападет, я все время буду отвлекаться на тебя, – объяснил он терпеливо. – А при таком раскладе лучше самому отыскать это нечто и положить свою голову в его пасть.

Пэнси была до невозможности возмущена.

– Между прочим, я отлично владею боевой магией! – произнесла она горделиво.

– Между прочим, Пьюси тоже неплох в этом деле, – иронично пояснил Драко. – Так же, как и Монтегю, и Хиггс, и вообще, хватит спорить, ты остаешься, – сказал он тоном, не терпящим возражений.

– Малфой, это опасно! – вмешался Теодор.

– Я справлюсь, – отрезал Драко. – Мне пора.

Поднявшись на ноги, он направился к выходу, не заметив, как из кармана выпала золотистая монета. С ковра ее подобрал Блейз Забини.

– Что это? – поинтересовалась у него Кристен.

– Неважно! – нахмурившись, отмахнулся Блейз. – Отдам ему, когда вернется! – добавил он, засунув находку в карман.

****

Драко делал обход по коридорам, прислушиваясь к каждому шороху и странным звукам. Поймал несколько парочек, целовавшихся в темных уголках, и с превеликим удовольствием оштрафовал парочку Гриффиндорцев, разгуливающих в комендантский час. А что? Не жалко! Поттер еще заработает на «Зельеварении», да и за Пирс не заржавеет.

И все же Драко не был достаточно внимателен, иначе бы заметил, как за ним тенью скользит черная кошка и скалится. Когда он свернул в очередной коридор, животное уже приготовилось к прыжку, но в этот момент появился Северус Снегг. Сверкнув озлобленными глазами, зверь скрылся…

– Мистер Малфой… – позвал своего студента уже бывший зельевар.

– Профессор… – в унисон с ним отозвался Драко.

– Вы не заметили ничего подозрительного? – спросил его Снегг, хмуро прислушиваясь к тишине, будто знал, что опасность была совсем близко.

– Все тихо, профессор, – ответил Драко. – Не считая нескольких парочек, которые уединились, чтобы заняться…

– Не нужно подробностей, Драко, – поморщился Снегг, опустив вежливую формулировку в обращении, посторонних все равно не было. – Сделай обход еще на двух этажах и возвращайся в свои апартаменты.

Снегг взмахнул полами мантии и удалился. Пожав плечами, Драко продолжил выполнять свои обязанности. На радость или разочарование, дальнейшее дежурство проходило скучно. Ни одного нарушителя. Впрочем, можно было бы и не стараться кого-либо отыскать. В конце концов, даже заядлые нарушители школьных правил, старались сейчас не высовывать свой нос из гостиных, после звонка комендантского часа. Никто не горел желанием быть соседом по койке с Эдрианом Пьюси в Больничном Крыле.

Прогуливаясь по восьмому этажу, Драко уже хотел покинуть свой пост, но решил задержаться, заметив двух знакомых ему девушек. На его глазах разворачивалась, по меньшей мере, странная сцена, в которой участвовали Гермиона Грейнджер и Джинни Уизли. И если присутствие первой, в столь поздний час, можно было бы объяснить тем, что она являлась таким же должностным лицом, как и он, то присутствие второй было непонятным и шло в противовес школьным правилам. Однако Драко не торопился привлекать к себе внимание с целью оштрафовать и немного поглумиться над ними, пока нет их извечных защитников в лице Поттера и Уизли. Еще успеет. Сейчас ему было интересно узнать, что задумали эти две Гриффиндорки, остановившиеся у дальней стены, в ожидании непонятно чего.

До Драко все никак не доходило, что они там пытаются рассмотреть, пока на глазах не стала вырисовываться дверь.
«Какого лешего здесь происходит?»
Драко побледнел. Это была та самая дверь, из сна, который приснился ему накануне отъезда в Хогвартс. Та самая дверь, куда Темный Лорд затянул незнакомку без лица. Ну конечно, как он мог забыть – «Выручай-Комната!».
Не медля, Драко двинулся к девушкам. Те от неожиданности его появления, едва не взвизгнули.

– Так, так, так… – гаденько растянул он губы в ухмылке. – Чего это мы тут разгуливаем?

– Малфой! – облегченно вздохнула Гермиона.

Не то, чтобы она была рада видеть его, но уж лучше этот Хорек, поймавший их за нарушением школьного устава, чем кто-либо из преподавателей.

– Я смотрю, Грейнджер, не такая уж ты и святая, какой хочешь казаться, – протянул Драко. – Все-таки преподаватели слишком высокого мнения о тебе, – заметил он скептически. – Думаю, им будет интересно узнать, какой пример ты подаешь своим однокурсникам.

– Хорьком был, хорьком остался, – фыркнув, пробормотала Джинни.

– Повтори, Уизли! – недобро сверкнул глазами Драко.

– Я говорю, иди куда шел, Малфой! – ответила Джинни, смело глядя в его глаза.

Драко набрал в легкие побольше воздуха, но… высказать ей пару ласковых не успел, поскольку Гермиона не дала ему и рта раскрыть.

– Ты вовремя! – сказала она. – Составишь нам компанию!

– Спятила? – красноречиво вытянулось лицо у Джинни.

– Впервые в жизни соглашусь с тобой, Уизли! – поморщился Драко, глядя на Джинни, после чего покосился в сторону Гермионы: – Грейнджер, у меня с головой пока что все в порядке. Я не собираюсь устраивать с вами групповушку.

– Я не знаю, что тебе подкинула твоя больная фантазия, Малфой, но предстоит серьезный разговор, который в первую очередь касается всех Слизеринцев. Так что, если тебе это не интересно, ты свободен. Можешь идти и жаловаться деканам. Поверь мне, я эту проблему решу быстро, и не себе во вред. Давай. Вперед.

Джинни с интересом глянула на подругу.

– Ты опять о нападениях на этих гадюк? – спросила она, ничуть не смущаясь того, что задела Хорька своим высказыванием.

– Уизли, еще хоть одно оскорбление, и я за себя не ручаюсь! – угрожающе прошипел Драко.

– Хватит! – прервала назревающий спор Гермиона. – Мы так и будем стоять в коридоре, и ждать, пока дежурившие деканы увидят нас, или все же зайдем и спокойно поговорим?

****

– Уютненько! – прокомментировала Джинни, оглядев наколдованную обстановку помещения Выручай-Комнаты. – Может, теперь скажешь, в чем дело? Почему нам понадобилось идти именно сюда?

– Потому что наш разговор не должен слышать никто, – ответила ей Гермиона, усаживаясь в кресло.

Джинни выгнула бровь.

– Твое выражение лица меня настораживает, если честно. Как и то, что говорить мы пришли сюда, рискуя потерять баллы, которые с успехом зарабатываем. К тому же, Хорек вряд ли упустит шанс сдать нас преподавателям.

– Следи за словами, мелочь, не выводи меня, – грубо отозвался Драко, опираясь плечом о каминную полку. Все-таки он составил им компанию, несмотря на то, что не горел желанием присоединяться. Что-то ему подсказывало, что разговор с ними будет занятный. – Итак, я весь во внимании.

Гермиона не заставила себя долго ждать.

– Джинни была права. Я хотела поговорить о покушении на ваш факультет.

Драко фыркнул и, лениво развалившись на стуле, стал со скукой разглядывать носки своей лакированной обуви, не обращая внимания на косые взгляды.

– И? – поинтересовался он без какого-либо интереса.

– Кажется, я знаю, кто в этом замешан, – вымолвила Гермиона.

– Я думала, ты изменила свое мнение о ней, – пробормотала Джинни, скрестив на груди руки.

– Так и было, пока она не стала участником цирка, который вы устроили у кабинета «Трансфигурации».

Гермиона укоризненно взглянула на Драко. Если поначалу он и выказывал свое пренебрежение по отношению к данной ситуации, то сейчас воспринял ее достаточно серьезно.

– Ты имеешь в виду… – начал было он.

– Да! – кивнула Гермиона. – Кэтрин Пирс!

– Не удивительно! – усмехнулся Драко.

– О чем ты? – не поняла его Гермиона.

– Ваша ПИРС однажды уже покушалась на жизнь человека! – ответил ей Драко.

Гермиона и Джинни переглянулись.

– Откуда ты знаешь? – спросила Джинни.

Драко демонстративно встал со стула, перевернул его, немного задрал свои штанины и снова сел, сложив руки на спинке. Не хотел он пересказывать всю историю, которую поведала ему Кристен Паркер, но обстоятельства того требовали.

Собеседницы внимательно слушали и с каждым его новым словом на лицах их отображались самые разные эмоции. Джинни была ошеломлена, а Гермиона впитывала в себя всю информацию с огромным неиссякаемым интересом…

– В общем-то, все! – закончил Драко свое повествование.

– Это многое объясняет, – пробормотала Джинни. – Но, откуда мы знаем, что эта Паркер не солгала? У нее могут быть личные счеты к Кэтрин. Да и ты мог нафантазировать.

– Хочу тебя разочаровать, Уизли, но с фантазией у меня туговато. Нет смысла придумывать все, о чем я вам с неохотой поведал. А что касается Паркер, то в этом, пожалуй, с тобой соглашусь, как бы ни было противно. Нет гарантии того, что все это правда, – развел Драко руками.

– Хорошо! Гермиона, а как ты объяснишь связь между Кэтрин и животным, которое нападает? – спросила Джинни, бросив взгляд в сторону подруги.

– Я не знаю! – последовал растерянный ответ. – Но провезти это животное в замок она никак не могла.

– Может, она анимаг? – предположила Джинни.

Гермиона удивленно вскинула брови.

– Джинни, ты гений! И как я раньше об этом не догадалась?

– Ответ очевиден, Грейнджер, – хмыкнул Драко. – Просто ты не такая умная, какой хочешь казаться.

– Оставь свое мнение при себе, Малфой! – огрызнулась Гермиона. – В общем, возвращаемся к теме… – состроила она выражение лица а-ля профессор МакГонагалл. – Вполне возможно, что она анимаг. Но как мы об этом узнаем?

– Легко! – улыбнулся Драко. – У Забини дядя работает в Министерстве. Думаю, через него мы и можем узнать то, что нас интересует.

– Отлично! Тогда выяснение того, анимаг она или нет, твоя забота, – вымолвила Гермиона. – А что касается ее прошлого, нужно узнать об этом у постороннего, но знающего ее человека. Доверять Паркер действительно не стоит, она могла выдумать все это из личных побуждений. Да и остальных Шармбатонских учениц расспрашивать чревато последствиями. Лишние подозрения со стороны Кэтрин нам не нужны.

– Ну, и у кого, по-твоему, мы можем все узнать? – иронично протянул Драко.

Гермиона некоторое время молчала, задумчиво кусая губу, но уже через несколько секунд лицо ее озарила улыбка.

– Флер Делакур! – щелкнула она пальцами. – Флер должна знать Кэтрин, все-таки в одной школе учились. Насколько мне известно, Билл в романтических отношениях с ней.

Джинни поморщилась. Ну, недолюбливала она эту Шармбатонскую селедку, что тут поделаешь.

– Я не буду с ней разговаривать! – жестко отрезала Джинни, заметив на себе две пары испытывающих глаз.

– Джинни, ты ведь понимаешь, что это единственный способ узнать о Кэтрин больше, чем мы знаем на данный момент. Нам нужно понять, с кем мы имеем дело. Смотри, даже Малфой со мной солидарен.

Вышеупомянутый Малфой закатил глаза.

– Ну, хорошо, уговорила! – сдалась на милость Джинни. – Однако действовать я буду через Билла!

– Отлично! Тогда все решено! Встретимся здесь же, как только информация с обеих сторон будет на руках, – с предвкушением подвела Гермиона итог всего разговора.

– Скажите мне вот что… – Драко остановился уже в дверях, прежде чем покинуть общество девушек. – Почему Поттера и Уизли здесь нет?

Он действительно был удивлен отсутствием Гарри Поттера и Рона Уизли. Обычно Гермиона Грейнджер без них никуда, а тут…

– Потому что так надо! – ответила Гермиона. – Всему свое время, Малфой. Они в любом случае узнают всю правду.

– Я в этом и не сомневался, – уголок рта Драко дернулся вверх. – Поттер и Уизли не понимают, что за оболочкой Пирс скрывается умалишенная девка. Признай уже, Грейнджер - твои дружки очарованы ее высоким уровнем презрения, скрытой неуверенности, которую считают за смелость и храбрость.

Гермиона промолчала. Просто потому, что Драко Малфой отчасти был прав. Высокий уровень презрения, скрытой неуверенности? Да… эти слова были неотъемлемой частью Кэтрин Пирс.

Выйдя из Выручай-Комнаты, каждый отправился своей дорогой, размышляя о происходящем. И каждый в своей душе жаждал следующей встречи в этой самой комнате, чтобы, наконец, разобраться с тайной Черной Пантеры.